Мера пресечения изменена, а суд первой инстанции игнорирует решение: что увидели международные эксперты по делу Богуслаева

Читати українською
Автор
Новость обновлена 26 декабря 2025, 09:38

Киевский апелляционный суд 5 месяцев не может рассмотреть апелляционную жалобу защиты на определения от 4 июля 2025 года о продлении срока содержания под стражей Богуслаева, поскольку в СИЗО отсутствует интернет

Адвокат, глава АО Кравец и партнеры Ростислав Кравец объяснил, что Богуслаева держат уже более 1147 дней.

"Кроме того, по Указу Президента Украины, которого не существует и решению СНБОУ, которого тоже, как оказалось, не существует, у него было отобрано все имущество судьями антиконституционного ВАКСа, а деньги с его счета вообще перечислили созданному под это, мне кажется, благотворительному фонду и об этом информацию скрывают.

Во-первых, в СИЗО отсутствует интернет, во-вторых, с 04.07.2025 до сих пор из Соломенского районного суда города Киева, находящегося в одном километре от Киевского апелляционного суда, не передали само обжалуемое постановление уже на второй запрос.

UPD: Клиент только что сообщил, что в СИЗО с другими лицами проводят заседание в режиме видеоконференции. То есть власть, на сегодняшний день, даже присутствовать на собственном заседании лишает права?", — пишет адвокат.

Также Ростислав Кравец объяснил, что Богуслаеву придумали еще одно подозрение за якобы незаконную приватизацию в 1996 году Мотор Сичи на 30 000 граждан Украины.

Благодаря судьям КАС, которые взяли себе самоотвод, а затем долгое время не передавали дело, а именно Балацкая Галина Александровна, Горб Ирина Михайловна, Яковлева Виктория Сергеевна мы только завтра будем все это рассматривать.

Что говорят международные эксперты

Мониторинг IAC ISHR (Информационно-аналитического центра Международного общества прав человека) суда над Богуслаевым в Соломенском районном суде показывает, что есть определенное затягивание процесса, в частности, неявка свидетелей. Например, на заседании 25 ноября был допрошен только один свидетель из трех, и это повторяющаяся ситуация.

"Особое беспокойство вызывает то, что, несмотря на длительное существование этой проблемы, ее негативное влияние на темп и полноту судебного разбирательства только усиливается. Учитывая преклонный возраст обвиняемого, более 1000 дней пребывания под стражей и имеющиеся проблемы со здоровьем, затягивание процесса выходит за рамки чисто процедурных трудностей. В таких условиях каждая необоснованная задержка может иметь прямые последствия для реализации обвиняемым его фундаментальных прав", — говорится в мониторинге.

Эксперты мониторинговой миссии IAC ISHR обращают внимание, что при решении вопросов о продлении содержания под стражей национальные суды в соответствии со статьей 5 Европейской конвенции по правам человека обязаны каждый раз проводить обновленную, тщательную и индивидуализированную оценку рисков, а не ограничиваться повторением предыдущих мотивов. В этом контексте особое значение приобретает анализ возраста обвиняемого, состояния его здоровья и реальной возможности получения надлежащей медицинской помощи в условиях содержания под стражей, поскольку эти обстоятельства непосредственно связаны с принципом необходимости и соразмерности вмешательства в право на свободу.

Решение суда о формальном уменьшении размера залога до 696 400 000 гривен может свидетельствовать о частичном учете отдельных доводов стороны защиты, однако в то же время оставляет открытым вопрос реальной доступности такого залога для обвиняемого и его соразмерности с заявленной процессуальной целью.

Особое беспокойство вызывает то, что в рамках данного уголовного производства наблюдателями IAC ISHR неоднократно фиксировались случаи вызова и допроса свидетелей подобного характера, а также ситуации, когда свидетели стороны обвинения не являлись в суд без уважительных причин.

При этом сам факт недопроса таких свидетелей используется стороной обвинения как аргумент в пользу необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей. Для объективного наблюдателя такая процессуальная практика может выглядеть как формальное или намеренно затянутое доказывание, не имеющее непосредственной связи с реальными потребностями установления истины по делу.