Началом конца режима Путина стал не Курск — Виталий Портников

Во вторник, 6 августа, Вооруженные силы Украины вошли на территорию Курской области РФ и смогли продвинуться вглубь приграничья. Украинское руководство сохраняет сдержанное молчание по поводу целей и результатов операции, а президента РФ Владимира Путина критикуют его же сограждане из-за лжи о масштабах прорыва Украины.

Может ли наступление на Курщину пошатнуть власть российского диктатора и повлиять на ситуацию внутри РФ? Об этом в блиц-интервью "Телеграфу" рассказал известный украинский журналист и публицист Виталий Портников.

— Виталий, ходят мысли, что операция Украины в Курской области может стать началом конца режима Путина. Интересно ваше мнение на этот счет.

— Я думаю, что началом конца режима Путина стал 2014 год, когда был аннексирован Крым, когда сама Россия абсолютно переформатировалась и с точки зрения уважения к международному праву, и внутренне стала реально с Западом конфронтировать и превращаться в государство, которое не соглашается ни с одним альтернативным мнением. Это все признаки краха такого режима.

Однако в Советском Союзе для того, чтобы такой крах наступил, требовались десятилетия. Сколько времени потребуется для того, чтобы потерпел поражение режим Путина, мы не знаем. Такие режимы исчезают как в течение одного года, так и в течение 20-30 лет.

Конечно, Путину не столько лет, чтобы он еще 25 лет проруководил, но чекистский режим может существовать долго. Я бы не хотел, чтобы мы с вами были в ситуации представителей постбольшевистской эмиграции, которые каждый день ждали, что большевистский режим самоуничтожится. Режим Путина может существовать еще очень долго, быть достаточно опасным для Украины и других. К этому нужно готовиться и думать, как сосуществовать с таким агрессивным режимом, целью которого является ликвидация украинского государства.

Если мы будем считать, что этот режим вот-вот закончится, что это начало его конца, то может стать прелюдией к нашему концу, потому что мы не будем реально оценивать опасность.

— Может ли Курская операция запустить, допустим, процесс распада России? В приграничных Брянской, Белгородской, Курской областях они ввели режим "КТО" — контртеррористической операции. То есть, словно ограждаясь от этих регионов. О чем это говорит?

— Это не первая контртеррористическая операция в истории современной России, и это не приводило ни к одному распаду. Такой была ситуация, скажем, на Северном Кавказе, где много лет длился режим контртеррористической операции, и, как видите, россиянам удалось там "стабилизировать" ситуацию с точки зрения альтернативных политических движений, движения за независимость и т.д.

"КТО" — это просто подарок для ФСБ. Они могут запугивать людей, понимаете? Арестовывать их без суда и следствия, брать у них деньги за освобождение. Подозревать их в связях с украинцами. И это абсолютно неправовой режим, где ты в суд не пойдешь. В зоне "КТО" на Северном Кавказе российские генералы брали заложников, ждали выкупа, обвиняли в террористической деятельности обычных людей.

То есть контртеррористическая операция – это возможность действовать в неправовом режиме. В первую очередь Федеральной службе безопасности РФ и другим российским спецслужбам. И нет, я не вижу пока никаких предпосылок для распада России в обозримой перспективе.

— Поняла. А как думаете, кого в России сделают козлом отпущения в этой ситуации? Звучат предположения, что Путин может снять начальника Генштаба Герасимова из-за провала: так кто же будет отвечать?

— Управление Россией – это мафиозная логика, а не государственная. Это в государствах, даже авторитарных, все время ищут козлов отпущения, чтобы снять ответственность с первого лица, правда? А когда речь идет о таком государстве, как Россия, это мафиозная логика.

Вы знаете, что Путин пытается избежать устранения людей, которые, очевидно, не справляются со своими обязанностями в течение многих лет. Скажем, как это было с Сергеем Шойгу. Прошло два с половиной года после провала блицкрига, и Путин не снимал его с должности. Путину не нужны козлы отпущения, потому что в мафии важно другое: чтобы ты защищал своих.

— Да, лояльность людей рядом.

— Лояльность, демонстрация готовности защищать своих, даже если они совершают ошибки. Это не значит, что Герасимова не могут снять с должности. Могут, но совсем по другой логике какой-то.

— А если говорить о внешней реакции: кроме отсутствия реакции ОДКБ, довольно мягким было заявление Китая об этих событиях. Почему даже условные российские союзники так слабо реагируют?

— Страны-члены ОДКБ, конечно, не заинтересованы в том, чтобы к ним обращались за военной помощью. Но напомню, что с российской точки зрения война идет на территории России уже два с половиной года. Поэтому возникает вопрос: а почему страны ОДКБ должны на это особым образом реагировать?

Чем это отличается от того, что происходит с другой российской войной? Пусть россияне скажут, что они воюют на украинской территории, а теперь начали воевать на российской, да?

— Путин не признает этого никогда.

— Конечно. Поэтому возникает вопрос, что они должны делать? Они должны призывать к деэскалации. Кстати, это же делает Китай. Он совершенно четко еще раз повторил, что против расширения войны на новые театры боевых действий, и что он — за деэскалацию.

Идея Китая в том, чтобы эта война продолжалась как можно дольше, потому что она ослабляет Россию и ослабляет Запад одновременно, на их глазах уже претворяется в жизнь. Потому что Россия уже показывает, что не может даже собственную границу защитить, что увеличивает ее политическую зависимость от Китая.

А Запад, конечно, видит, что Украина готова сражаться. И таким образом тоже готов в дальнейшем помогать Украине. И что тут не устраивает Китай?

— Ваше мнение: какие же основные цели можно выделить по состоянию на данный момент для Украины в этой операции?

— Чтобы говорить о целях, нужно знать, какие цели ставило политическо-военное руководство. Мы с вами не можем это угадать. Когда мы будем говорить о целях, это будет соответствовать нашему представлению о реальности. А у людей, управляющих Украиной, представление реальности иное, чем у нас. В принципе, мы с вами не знаем и никогда не узнаем, какие были цели. Сможем обсуждать только результаты.

— Хорошо, тогда основные результаты на сейчас для нас давайте обсудим.

— О результатах можно будет говорить через несколько недель. Это зависит от того, удастся ли украинской армии закрепиться на этих территориях. Или от того, придется ли ей оттуда уходить. Или от того, что она уйдет. Потому что опять-таки мы не знаем целей: закрепиться или просто совершить такой смелый рейд.

Сейчас западные медиа говорят о том, что украинские войска окапываются на этих территориях. Значит, они пытаются закрепиться там. Если им это удастся, значит, будет еще один участок фронта. А потом к нему, возможно, притянется еще один. И это будет истощать российские ресурсы в наступлении. То есть будет необходимо наступать на Донецком, Харьковском, еще и на Курском направлениях.

— Совершенно иная картина вырисовывается для России.

— Конечно. Но опять-таки вопрос в том, достаточно ли у России ресурсов, чтобы длительное время вести такую войну и прикрывать границу. И где прикрывать границу. Потому что, как вы правильно сказали, можно прикрывать границу на территории Белгородской, Брянской и Курской областей; создать там новую границу безопасности, а эти три области использовать для еще одного театра боевых действий.

Но мы понимаем, что и наши ресурсы достаточно ограничены. У нас не так много людей, техники и всего прочего, чтобы мы могли сохранять стабильность на хотя бы трех участках фронта. Мы не знаем, какое количество российских войск переброшено с других участков или какое количество резервов привлечено. Это все остается неизвестным.

Больше того, что происходит сейчас в Курской области, можно узнать на "Телеграфе" в специальном разделе, посвященном боевым действиям в регионе.