Эвакуацию из Марьинки снимал на GoPro , чтобы мир увидел геноцид украинцев: "белый ангел" Василий Пипа

Фразу "Белый ангел!" когда-то выкрикнул ребенок в уничтоженной уже российскими оккупантами Марьинке, увидев знакомую карету скорой и Рустама Лукомского, коллегу Василия Пипы. Эти люди для местных жителей были единственным шансом на спасение, когда уже становилось невыносимо. Громкое прозвище крепко приклеилось к полицейским, хотя их самих оно, скорее, смущает.

В интервью "Телеграфу" Пипа рассказал о том, как из извинений перед журналистами получился документальный фильм, который показали на международном кинофестивале в Германии, о людях в разрушенных снарядами домах без еды и воды, тепла и света, о страхе не довезти раненого до больницы, о детях под постоянными обстрелами и о тех, кто спасает самих "белых ангелов".

Все предатели отсеялись еще в 2014 году

Для бывшего Марьинского района Донецкой области война продолжается с 2014 года. Полицейские там, как и все местные жители, живут в войне все это время.

— Те, кто прямо или косвенно был связан с чужим для нас видением мира, отсеялись еще в 2014 году. Предатели и коллаборанты ушли сразу, бывший Марьинский отдел (сейчас — отделение полиции № 2 (Курахово) Покровского РУ) — это те люди, на которых можно положится и всецело им доверять, — уверяет Василий.

Марьинка — фактически пригород Донецка, одна из улиц ведет прямиком в мегаполис, поэтому в коллектив отдела влились полицейские, которые в 2014 году эвакуировались из оккупированного местными боевиками и российскими военными города-миллионника.

По словам Василия, "цементировали" коллектив руководство отдела и оперблок.

— Если бы у нас был другой руководитель, возможно, все сложилось бы совсем иначе, — допускает он.

Одно время райотдел был эдаким "пунктом несокрушимости". С доброй воли начальника, как говорит Пипа, в критические моменты у полицейских жили 13 человек, в том числе журналисты. Помещение полиции в Курахово оказалось единственным доступом к связи и элементарным благам цивилизации.

Тут мы все сдружились

С началом полномасштабной войны в Донецкую область стали массово приезжать журналисты — украинские и иностранные.

— Мы по личной инициативе обеспечивали их безопасность, вот так и сдружились. Подойдите в Киеве к простому полицейскому, скажите, что вы журналист, и он от вас как от огня будет шарахаться. А тут, под постоянными обстрелами, все наоборот. Мы понимаем, что если человек расскажет о происходящем так, как оно есть, то нам всем это будет только на пользу, — говорит Пипа.

Он уточняет, что лишь один раз за эти два года видел человека, который снимал фейковое кино — собирал "массовку" для своих якобы документальных кадров.

— По факту мы срослись с журналистами, с общественностью в виде волонтерских организаций. Не псевдоволонтерских, прошу заметить, которые ездят сюда только фотографироваться, — рассказывает Василий.

Видеозаписи — это извинение перед германскими журналистами

— Наш переводчик Артем из Харькова привез группу двух ведущих германских телеканалов, и мы согласились отвезти их в Марьинку. Но доехать туда с оператором уже не получилось — мы попали под авиационный обстрел врага. Поэтому повезли оператора назад, а сами вернулись забрать местных жителей, они нас ждали. Журналисты уже уезжали, а я набрал Артема и говорю, что есть у меня видео об эвакуации, а поскольку съемочная группа не смогла попасть на место, то в качестве извинений могу дать этот материал, — рассказывает Василий.

GoPro — личная видеокамера Пипы, все документальные кадры в фильме сняты им по собственной инициативе.

— Нельзя сказать, что это был служебный материал — мы выполняли несвойственную полиции работу. Я снимал все это, так как очень хотел, чтобы весь мир увидел, что здесь происходит геноцид украинцев, — добавляет он.

Вскоре на одном из германских телеканалов вышел репортаж с документальными кадрами выездов "белых ангелов". А впоследствии режиссер Арндт Гинцель создал документальный фильм под названием "Белые ангелы — конец Марьинки", премьера которого открыла международный кинофестиваль в октябре 2023 года в Лейпциге.

— Фильм — это пережитые эмоции, это то, что я видел собственными глазами. Это — противопоставление российской пропаганде, реальная картина "защиты" русскоговорящих в Украине, — резюмирует Пипа.

Лекарь, пекарь и аптекарь

По словам Василия, в мирное время за использование постороннего транспорта во время службы полицейского могли "на молекулы умножить". Но другое время, как отмечает он, диктует другие правила, — приходилось быть на грани нарушения ведомственных предписаний.

— Бронированная инкассаторская машина. Пустой полуразрушенный город. Российские самолеты кружат, долбят позиции наших пацанов — такая машина привлекает к себе внимание, но больше у нас никакого транспорта не было, — рассказывает Василий, добавляя: — Скорая — это уже "приобретение" нашего руководителя Артема Щуся.

Карета неотложки была эвакуационным транспортом, на ней привозили местным воду, продукты:

— Представьте картину: подъезжает скорая и двое полицейских раздают гумпомощь. Одновременно забирают человека с острыми болями в животе, которому надо срочно в больницу, туда же грузят труп — жертву обстрела. И при этом еще наставляют пьяного дебошира на путь истинный. Лекарь, пекарь и аптекарь в одном лице, — говорит Пипа.

По словам Василия, воду полицейским приходилось набирать "за тридевять земель" и развозить местным на определенные локации.

В Марьинском районе города́ маленькие, все так или иначе знакомы друг с другом, люди обращаются в полицию, когда больше ни до кого невозможно достучаться.

— Люди звонят в скорую, а им говорят "мы не выезжаем", дом горит — звонят пожарным, а те в ответ "не поедем" — и ссылаются на презумпцию личной безопасности. Нам тоже надо было сослаться на повышенную опасность и оставить людей умирать? Тогда зачем я вам как полицейский вообще нужен? Отвлекать силы наших военных на мирных жителей мы считали неприемлемым, — говорит Василий Пипа.

О детях и нестабильных личностях

Полицейский объясняет, что в населенных пунктах, которые находятся под постоянным обстрелом и реальной угрозой оккупации, мало кто из представителей органов исполнительной власти остается на месте с людьми в таких ужасающих условиях, управление чаще дистанционное.

Поскольку жители Марьинки и Красногоровки с 2014 года находились под обстрелами, то и после полномасштабного вторжения не стали уезжать — для них это все казалось прежней перманентной войной — "постреляют и перестанут".

Оставались в крайне опасных местах маломобильные и пожилые люди, и, как говорит Василий "некоторые нестабильные личности с детьми, которые по своим убеждениям не хотели уезжать".

Полицейский рассказывает, что люди в возрасте не хотят ничего менять в своей жизни, многие из них вообще никому не нужны, потому и остаются в своем доме до критического момента, а когда уже совсем невмоготу — просят "белых ангелов" их вывезти.

— Какие у этих людей были политические взгляды или мнения — нам было не интересно, ведь это наши люди. Важно было вывезти как можно больше наших людей, дабы не оставить противнику. Никто из наших пацанов никого из гражданских ни разу не обидел, — говорит Василий.

Рассказывая о "ждунах", Пипа переходит на эмоции:

— Первое, что бы я сделал в 2014 году, — развалил бы областную телевышку или отрубил сигнал, который идет из Донецка. Люди "пьют" помои, которые им льют российские пропагандисты.

По его словам, фильм "Белые ангелы" стал своеобразной альтернативой вражеской пропаганде.

— Ни один человек не скажет, что мы такие-сякие и плохие. Денег мы ни у кого не брали, ни одному человеку не отказали в помощи, медицинскую помощь оказывали, трупы вывозили, — говорит он. — Были люди, которые по пьяни нам что-то говорили. Ну, как же так: мы тебя кормим и спасаем, а ты такое мелешь. Потом, правда, трезвели и извинялись.

Он рассказывает, что эвакуация для местных — это страх неизвестности, ведь многие дальше своего района в жизни не выезжали. Те, кто хотел покинуть опасную территорию, осознанно выехали.

— Но не будем же мы силой выгонять человека из собственного дома, его же руками и построенного… Мирного жителя должны защищать военные, а рядом обязана быть полиция, — говорит Василий.

Что касается детей, то, по словам Пипы, решение о принудительной эвакуации в отдельно взятых критических районах принимает областная администрация, но эвакуировать ребенка можно только с согласия как минимум одного из родителей.

— Вот представьте, приезжаю я в Киев, где вы с детьми, и говорю: немедленно собирайся, я куда-то тебя вывезу в эвакуацию. Да вы в штыки это воспримите, — говорит он, поясняя, что полицейские могут быть рядом, содействовать, уговаривать, но вывозить принудительно — нет.

Но были случаи, когда дети сами просили вывезти их в безопасное место. Приходилось воздействовать на родителей, объяснять, что ребенку страшно, добавляет он.

Говоря о детях, Василий тепло отзывается о своем коллеге и друге Рустаме Лукомском:

— Он у нас как плюшевый медведь — большой и добрый, его все любят, особенно малышня. Дети от любви и благодарности разрисовали весь подъезд в многоэтажке Курахово, где он живет. Была история: на одном из мест раздачи гуманитарки нас всегда ждал ребенок, девочка, кажется. Помимо гуманитарного груза, Рустам постоянно привозил ей какие-то вкусняшки. И каждый раз, видя машину, ребенок говорил: "О, белый ангел опять приехал". Так что легенда о том, как к нам прилепилось это прозвище, правдивая.

Учились на своих ошибках

— Полная людей скорая, забираем двух раненых военных с пробитыми легкими. Я что-то мастерю из подручных средств, чтобы остановить кровотечение, а люди, которые сидят почти друг на друге, мне помогают. Я — полицейский, не обучен ремеслу фельдшера, никогда не сталкивался с этим, но приходилось импровизировать, потому что выхода не было, — рассказывает Василий.

Он сетует, что в их машине раненые умирали, из-за неправильно зафиксированных травм конечностей иногда оставались инвалидами.

— Троих мы привозили врачам неправильно, кто-то умирал, а четвертого уже спасали, потому что учились на своих ошибках. Не знаешь, как делать — делай, как считаешь нужным, импровизируй, так как каждая секунда дорога, когда на кону жизнь человека, — рассказывает он.

На контрасте жизни и смерти

— Апрель 2023 года. Забрали тяжелораненую женщину. Везли ее на полу инкассаторского автомобиля. У нее не было правой почки, остановить кровотечение невозможно, женщина находилась в агонии. Человек умирает на глазах, я ору Рустаму: "Едь быстрее!" Умерла, смерть констатировали. В этот момент мне звонит жена и рассказывает свои бытовые моменты, щебечет что-то в приподнятом настроении. Боль от смерти женщины никуда не ушла, но стало хорошо от того, что с моими родными все в порядке. И что я правильное дело делаю. Пусть не успели, да, но мы не бросили эту женщину, — рассказывает полицейский.

Говоря о страхах, Василий признается:

— У каждого из нас свои страхи, а работа — это работа. И выполнять ее надо. Ко всему привыкаешь. Но переживаем за каждого человека, — что не успеем, не сможем, не доедем… Относимся к местным, как к своим родным.

Полицейские время от времени навещают спасенных ими людей, когда те еще в местной больнице.

— Наша больница — эта стабилизационный пункт. Стабилизировали раненого — отвезли в Днепр или дальше вглубь Украины, — добавляет Василий.

Точное количество спасенных Пипа не называет — не принято такое цифрами мерить и вслух говорить об этом. А когда 32 умирающих с Рустамом и Артемом вывезли, перестал считать, говорит он.

Поддержка спасает от выгорания

Родители Василия живут в бывшем Марьинском районе, сестра уехала, супруга с дочерью сейчас в Житомирской области.

— Мы не выгораем благодаря нашим любимым и семьям, коллегам, друзьям, поддержке в целом. Начальник наш — человек здравомыслящий, дает возможность каждому отдохнуть, прийти в себя. Руководители облуправления относятся к нам очень совестливо, — рассказывает Пипа.

Про собак и котов

Породистые собаки в условиях постоянных обстрелов и отсутствия еды не выживают.

— Дворняги тыняются, люди зачастую их просто боятся, просят забрать их. А была ситуация, когда алабая закрыли в подъезде и люди боялись зайти. А собака просто голодная была, потому и злая. Мы накормили ее и в машину завели. Собака — добрее не видел, хотя там бросалась на людей, — рассказывает Василий.

Были, по его словам, и с кошками курьезные ситуации:

— Семью с детьми вывозили и было у них условие эвакуации: "Не поедем никуда, пока наших собак-котов не определите". Ну, кошка залезла под печку в машину, потом жила у нас в отделе, постоянно котят приводила, мы устали их раздавать. Потом эту кошку забрала одна сердобольная женщина.

Достучаться до Европы

Полицейский говорит, что в нем самом ничего за эти два года не изменилось, ценности и видение мира остались прежними:

— Только злость сильнее от бессилия повлиять на ситуацию и огромное желание достучаться до людей в Европе, чтобы увидели, что у нас тут происходит. Если эта "чума" не остановится здесь, то пойдет дальше. Нет Марьинки, Угледара. Сейчас добрались до Курахово и Красногоровки. Покровск разрушают. Дальше — что?

Западнее Марьинки, в селе Георгиевка, оставались два местных жителя, а сейчас, как полагает Пипа, этих людей, наверное, уже и нет. В Красногоровке остается около 800—1000 человек, в самом Курахово — около 8-10 тысяч населения плюс еще в селах около тысячи. Все города и села вокруг — постоянно под огневым валом россиян.

"Белые ангелы" продолжают свою работу:

— Только что мне звонил человек из Красногоровки — ранена его супруга, я передал нашим, но, к сожалению, она умерла еще до их приезда, — говорит Василий Пипа.

*После премьеры документалки "Белые ангелы — конец Марьинки" в Лейпциге фильм представили и в Украине — совсем недавно показ состоялся в Днепре.