Переговоры зависят не от Путина. Наливайченко об условиях, на которые согласится и не согласится Украина

Спецпредставитель США Стивен Виткофф провел встречи в Киеве и Москве. Министр иностранных дел Китая Ван И посетил Москву, а Трамп обсудил Украину с Си Цзиньпинем. Переговорный процесс набирает новые обороты.

"Телеграф" пообщался с бывшим главой СБУ, секретарём Комитета Верховной Рады по вопросам интеграции в ЕС, народным депутатом Валентином Наливайченко о том, почему сейчас — самый важный момент в переговорах с начала войны, что стоит за словами Трампа о "прогрессе" и какую позицию занимает Украина в отношении оккупированных территорий.

Украина ведет "гиперактивные переговоры"

— В конце ноября прошли переговоры представителей Украины и США в Майами. Трамп говорит о "достигнутом прогрессе", но важные вопросы остались нерешенными. Что действительно происходит? Есть ли у Украины сейчас субъектность в этих переговорах?

— Да, субъектность у нас есть. Украина в течение всего ноября, а теперь и в начале декабря ведет не просто переговоры, а гиперактивные переговоры. В частности активно работает украинская делегация с американской. Я считаю, что это еще не завершение, и сегодня украинская переговорная группа снова отправилась в США.

Встречи проходят уже с американской переговорной группой, которая уже вернулась в Вашингтон для доклада Трампа о ночных переговорах с Путиным и Кремлем. Я хочу подчеркнуть, что пик дипломатической активности происходит именно здесь и сейчас, на наших глазах.

Важно понимать, что государственный секретарь Марко Рубио, в соответствии с законодательством, должностными обязанностями и содержанием работы, является решающим лицом в международных переговорах. Наряду с ним есть личные представители президента Трампа, которым он лично доверяет. Их он направляет прежде всего к Путину в Кремль, и уже неоднократно.

Например, Виткофф был там больше пяти раз, а Кушнер участвует впервые – и только потому, что переговоры находятся на пике относительно возможных договоренностей или их отсутствия. На мой взгляд, наша субъектность в этих процессах бесспорна.

Более того, нам нельзя сбавлять обороты. Напротив, в Брюсселе состоялось заседание министров иностранных дел стран-членов НАТО. В Вашингтоне и других столицах дипломатия Украины должна работать как никогда активно.

— В ноябре Россия заявила, что переговоры могут возобновиться на базе стамбульских договоренностей. Почему Кремль возвращается к этой теме спустя два года?

– Я бы на это не обращал внимания – это всего лишь "газетная утка" (ред. – вымышленная сенсация). Это попытка подменить или снова навязать российскую повестку дня.

Дипломатическая активность сейчас не зависит от России. Надо признать: инициатива и активность в переговорах сейчас зависят от президента США Трампа. Он задает тон и влечет все остальные дипломатические и другие процессы.

Стоит обратить внимание, насколько активнее стали высказываться Генеральный секретарь НАТО г-н Рютте и президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляен о завершении российской агрессии и войны. Однако ясно, что локомотивом этого процесса остаются Соединенные Штаты.

"Мы никогда не признаем оккупированные земли российскими"

— По информации СМИ, на переговорах обсуждали возможные сроки выборов в Украине и перспективу обмена территориями. Может ли Украина достичь приемлемых условий мира, если категорически откажется от этих "предложений"? Или американцы уже заложили это в свою переговорную позицию как данность?

— Я этого не подтверждаю. Могу подтвердить только то, в чем сам активно работаю с Конгрессом США.

Мы настаиваем на прекращении огня вдоль нынешней линии фронта, а затем на прекращении агрессии. Американская сторона полностью поддерживает нашу позицию.

В качестве участника парламентского трека США могу сказать: другие вопросы сейчас даже не обсуждаются. Для американской стороны главная идея – прекратить войну здесь и сейчас. Послание президента Трампа к Путину простое: "Окончи войну и сделай это сейчас". Других готовых пунктов пока нет.

Для Украины ключевым является прекращение огня, а затем – прекращение агрессии. Именно об этом могут вестись содержательные переговоры.

Относительно территорий наша позиция неизменна. Мы никогда не признаем оккупированные территории российскими. Это наша общая позиция с европейскими и американскими партнерами. Поэтому Путин не может быстро договориться напрямую с США, как ему хотелось бы. Эта позиция остается неизменной.

— Трамп встретился с Си Цзиньпином, и среди тем была Украина. Трамп выразил надежду, что Китай поможет в попытках завершить войну. Что включение Китая в переговорный процесс будет означать для Украины?

— Для нас важно понять, что имел в виду президент США. У него действительно многолетние хорошие отношения с руководством Китая.

Вчера в Москве был министр иностранных дел Китая Ван И. Это сигнал от Си Цзиньпина, что он готов поддерживать усилия Трампа по завершению войны.

Дальше увидим. Китай — непростая ситуация, поэтому не буду давать заблаговременные прогнозы. Единственное, что знаю: серьезно о завершении войны лидер Китая будет говорить только с президентом США.

Отказ от энергоносителей РФ в 2027-м – слишком поздно

— В ноябре враг оккупировал 505 кв. км территории – почти вдвое больше, чем в сентябре. Есть ли у вас основания для оптимизма по удержанию обороны на ключевых фронтах? Какие риски вы видите накануне зимы?

— У меня есть основания для реализма.

Во-первых, нужна реалистичная оценка: наши Вооруженные силы нуждаются в более быстром и современном оружии. Программы НАТО и закупка американского вооружения должны быть гарантированы.

Примеру показала Германия: в следующем бюджете она заложила 11,5 млрд евро помощи Украине. Это показывает, что европейские партнеры прислушиваются и мы надеемся на подобные результаты от других стран НАТО и ЕС.

Во-вторых, поддержка должна включать обучение наших военных, поставку современного оружия и расширение санкций против агрессора, а не их уменьшение. Санкции должны усиливаться, особенно энергетические, которые США уже ввели против "Лукойла", "Сургутнефтегаза" и "Роснефти". Эти санкции работают, и нужно прилагать усилия по их расширению как США, так и ЕС.

Сейчас планируется окончательно отказаться от российских энергоносителей в 2027 году. Однако это можно и нужно сделать раньше — уже в этом или в следующем году. Не стоит тянуть до 2027-го.

— В ноябре ВСУ совершили по меньшей мере 14 атак на российские нефтеперерабатывающие заводы. Это рекордное количество таких атак за месяц с начала войны. Как это эффективно влияет на российскую экономику и мотивацию Кремля?

— Это, безусловно, вопрос Генерального штаба и Вооруженных сил Украины, и мы их в этом поддерживаем. Если наши военные считают возможным и целесообразным поражать энергетические объекты врага, которые он использует в войне против Украины, это правильная логика и правильное действие с точки зрения обороны нашего государства.

Это, конечно, влияет и на российскую экономику. И это также способ донести агрессору понимание того, что украинцы ежедневно страдают от российских террористических ракет и дронов. Это жесткая, но закономерная логика войны. Агрессор должен чувствовать цену своей агрессии против Украины.

— Что должно быть минимальным результатом для Украины на переговорах?

— Он одновременно минимальный и максимальный. Наш результат сейчас один: прекращение огня как переговорный шаг. Это первый шаг. Он должен открыть возможности для настоящих переговоров о реальном прекращении российской агрессии.