Возвращение статуса Киеву: почему Сталин создал и развенчал миф о Харькове как "первой столице"

Большевики считали Харьков городом, где легче бороться с "буржуазным национализмом", но затем подход изменился

Выполняя решение XII съезда Компартии советской Украины, 21 января 1934 года ВУЦИК принял постановление о переносе столицы УССР из Харькова в Киев. Высшие властные структуры — партийные и правительственные учреждения — должны были переехать в новую-старую столицу уже осенью того же года.

На самом же деле вопрос был решен в московском Кремле несколько ранее. Сталинский надсмотрщик над коммунистическим отрядом Украины, второй секретарь ЦК КП(б)У Павел Постышев, который ровно год назад, в январе 1933 года приехал в Харьков, сказал: "лично товарищ Сталин" предложил (или, скорее, приказал, потому что его власть в Советском Союзе уже была почти абсолютной) перенести столицу в Киев. И мотивировал "вождь всех народов" тем, что "Правобережье — это сердцевина Украины".

Постышев лишь озвучил тезисы вождя о том, что этот переезд будет способствовать "национально-культурному строительству и большевистской украинизации".

Интересно, что эту самую "украинизацию/коренизацию" тоталитарный сталинский режим уже практически сворачивал. После уничтожения значительной части национальной интеллигенции и окончательного усмирения украинского села во время Голодомора 1932—1933 годов власть большевиков настолько укрепились, что те резоны, которые мешали сделать Киев столицей советской Украины раньше, отвергали и оставляли в прошлом.

Итак, 24 июня 1934 года на киевский вокзал прибывали поезда с членами правительства УССР и многочисленными чиновниками. Начался новый этап истории города, всегда считавшегося духовной и культурной столицей украинских земель.

…Озвученное в Москве предложение украинских большевиков перенести еще в феврале 1920 года столицу в Киев встретило окрик Владимира Ленина, который одним словом — "ерунда" — завершил дискуссию. Тогдашний вождь еще имел большой вес в Совнаркоме. И к этому вопросу время от времени возвращались только после его смерти в январе 1924 года.

У Ленина были свои резоны: он помнил, какую роль играл Киев во время российско-украинской войны с начала 1918 года. С падением самодержавия в Российской империи в феврале 1917 года именно Киев стал центром национально-государственного возрождения. Открывали украинские клубы и газеты, вышли из фактического подполья украинские политические партии. Происходила украинизация армейских частей в ходе Первой мировой войны, охватившая многие сотни тысяч человек.

1 апреля того же года в городе прошли многолюдные манифестации в рамках Праздника Свободы. А уже после свержения большевиками в Петрограде Временного правительства Украинская Центральная Рада обнародовала III Универсал о создании Украинской Народной Республики (УНР). Впрочем, еще в федеративной связи с уже несуществующей Россией. Украинские политические партии социалистического толка, которые имели большинство в Центральной Раде, все еще верили (история их не научила!) в самостоятельность в союзе с соседом, очень быстро показавшим свою кровавую сущность.

Такие политики, как Николай Михновский и Дмитрий Донцов, оказались в это судьбоносное время в абсолютном меньшинстве. Тот же Донцов еще в 1913 году говорил во Львове: "Хай нас не страшить непомірність завдання, хай не сліпить нам очі величезність Росії. Великі здаються нам такими тому, що ми стоїмо перед ними на колінах… Росія загалом не лишила нам свободи вибору. Вона поставила нас перед дилемою: або цілковита національна смерть, або — безпощадна боротьба".

К сожалению, в этой "беспощадной борьбе" украинцы во время Национальной революции 1917—1921 годов из-за отсутствия единства утратили независимость. И сегодня, в условиях войны, которую развязала путинская Россия в Украине, многие украинцы продолжают верить в "братство народов" и толеруют "прекрасную Россию будущего".

…В декабре 1917 года началась настоящая, уже вооруженная борьба между пробольшевистскими силами и теми, кто поддерживал Центральную Раду. Проукраинские силы подписали договор о нейтралитете с частями, верными уже бывшему Временному правительству России, и захватили власть в Киеве. Депутаты-большевики переехали в Харьков, ближе к этнической границе с Россией. Там они с представителями "Донецко-Криворожской республики" и создали первое советское "украинское" правительство. Где практически не было украинцев…

Затем в Украине продолжалась многослойная российско-украинская война с участием польских, французских, румынских войск. Киев не раз переходил из рук в руки. Это был настоящий калейдоскоп: Армия УНР, красные большевики, снова украинское правительство, государство гетмана Павла Скоропадского, Директория УНР, красные, снова украинцы и белые россияне-деникинцы, красные и, наконец, поляки в союзе с частями петлюровцев. 11 июня 1920 года красные большевики окончательно захватили Киев.

Они решили отомстить "буржуазно-националистическому" Киеву и сделали столицей Украинской Социалистической Советской Республики (УССР) "пролетарский" Харьков. Однако только в 1929 году при утверждении Конституции УССР было зафиксировано, что именно этот город является столицей республики.

Украинский политолог и публицист Сергей Грабовский писал: "Сталину надо было свести на нет саму память о существовании УНР, поэтому о ней даже не упоминалось; в биографии генсека сказано, что в центре его внимания, между прочим, была "борьба против контрреволюционного Украинского совета", — и ни слова о независимой УНР. В таком контексте вполне логична и мифологема о "первой столице" — не было и быть не могло другой Украины, кроме УССР, созданной Сталиным как наркомом по делам национальностей".

Харьков считался большевиками городом, в котором легче можно будет бороться с "украинским буржуазным национализмом". Город широко перестраивали: поставили первый небоскреб в СССР — здание Госпрома, Дома проектных организаций и кооперации (теперь корпуса Харьковского университета)…

В недолгие времена "украинизации" (вторая половина 1920-х годов) в "первой столице" действительно расцвела украинская культура, книгоиздание. Однако после того, как кремлевские власти свернули Новую экономическую политику (НЭП), они начали последовательно, в рамках геноцида украинской нации, уничтожать национальную интеллигенцию. С 1930 года в Харьковском оперном театре проводили многолюдные открытые процессы, сфабрикованные чекистами. И среди них грандиозное судилище — процесс Союза освобождения Украины, к которому были привлечены 474 человека, из которых 15 расстреляли, отправили в концлагеря — 192, выслали за пределы УССР — 87 человек…

Известный киевовед Дмитрий Малаков писал: "Прибыв в Киев, компартийное руководство принялось придавать очертаниям города "социалистический" вид, для чего сразу стали массово уничтожать прежде всего культовые памятники украинской архитектуры. С середины 1930-х годов построен ряд административных и жилых домов, которые должны были создавать новый силуэт города, прежде всего со стороны Днепра, где панорама Киева открывается перед окнами поездов, прибывающих из Москвы. Так, по проекту московского зодчего Ивана Фомина вырос десятиэтажный исполин, предназначенный для НКВД, а затем переданный Совнаркому (ныне здание правительства Украины по ул. Михаила Грушевского, 12)".

Итак, в новой-старой столице на Софийской площади того же 24 июня 1934 года состоялся помпезный военный парад. А на недавно открывшемся стадионе "Динамо" — торжественный пленум Киевского горсовета. Конечно, главными скрипками были партийные руководители. Окончательная точка была поставлена в январе 1935 года: новый статус Киева был закреплен в 82 статье Конституции советской Украины.

"Решение о перенесении столицы Украины в Киев со всех сторон было правильным. Но это сразу привело к страшной трагедии. Согласно плану его перестройки началось грубое уничтожение бесценных историко-архитектурных памятников (в первую очередь — знаменитых киевских храмов. — Авт.) Разрушение города, которое осуществлялось в середине 1930-х годов, может быть сопоставлено только с нашествием Батыя и потерями во время Второй мировой войны… Новая власть уничтожала все, что можно, чтобы разорвать наследственную связь киевлян с культурным достоянием прошлого", — писал украинский философ и историк Юрий Павленко в "Очерке истории Киева".