Гибель "всесоюзной кочегарки": как Путин "освободил" Донбасс от шахт, населения и будущего

Российское вторжение ускорило процесс деиндустриализации и депопуляции Донбасса, а также разрушило социальную базу "русского мира" в Украине

Войска РФ приближаются к ключевой украинской шахте в Покровске на северо-западе Донецкой области. Это последняя шахта на подконтрольной территории, которая добывает коксующийся уголь, остро необходимый отечественным металлургам. Потеря Покровской шахты будет символизировать трагический финал "всесоюзной кочегарки" — горнометаллургического комплекса (ГМК) Донецкой области.

"Телеграф" разбирался, какие предприятия в Донецкой области уничтожила российская армия и как это повлияло на демографию региона.

Живых осталось только половина

В 2014 году российские боевики захватили на территории ОРДЛО 96 шахт из 145 угледобывающих предприятий Украины, в том числе 30 частных. С тех пор оккупанты так и не смогли решить несложные управленческие задачи на этих предприятиях: наладить сбыт угля, привлечь инвестиции в отрасль и остановить бегство персонала. Из почти сотни присвоенных в 2014 году шахт до 2022 года, к началу полномасштабного вторжения РФ, дожила половина. Остальные были затоплены или работают в режиме поддержания жизнедеятельности (в режиме водоотлива). В частности, оккупационная "администрация" боевиков "ДНР" закрыла 19 шахт, сократив при этом 28,7 тысячи рабочих мест.

На оккупированной территории реально добывают уголь 7-8 шахт, однако оккупационная администрация перед своим начальством в Москве отчитывается о работе 11 угледобывающих предприятий, рассказал "Телеграфу" Павел Лисянский, директор Института стратегических исследований и безопасности, доктор философии и политологии.

На тех шахтах, которые добывали уголь, оккупанты платили зарплату горнякам, как правило, траншами по 5–7% с трёхмесячной задержкой. Иллюстрацией обстановки в отрасли на территории ОРДЛО являются события июня 2020 года, когда 119 шахтёров шахты "Комсомольская" отказались подниматься из забоя и провели под землёй восемь дней, требуя погасить долги.

Многие горняки, измученные многомесячными задержками мизерной зарплаты, бежали из региона. Как признаются сами оккупанты, "кто-то увольнялся, кто-то (таких набралось свыше 2 тыс. человек) подписывал контракты и переезжал в Якутию". Многие принудительно оказались в оккупационной армии и были вынуждены воевать против Украины.

Каждый второй донецкий горняк погибает на фронте

После начала полномасштабного вторжения в 2022 году ситуация на предприятиях ГМК в Донецкой области из критической переросла в катастрофическую.

Из 9 сталелитейных предприятий Донецкой области в начале 2024 года полноценно не работало ни одно. Летом 2024 года Путин лично "разрешил" (это цитата официального сообщения ТАСС. – Ред.) запустить доменную печь на захваченном в 2014 году Енакиевском метзаводе. "На ЕМЗ работает почти 4 тысячи человек. Это большой праздник для всех. Поздравляю вас, успехов!" — прокомментировал Путин запуск отреставрированной старой домны.

При этом до прихода на Донбасс россиян на основанном еще в 1895 году бельгийцами ЕМЗ работали 7688 человек.

Еще хуже ситуация складывается на угледобывающих предприятиях оккупированной части Донецкой области. "С началом "СВО" жизнь на шахтах (на оккупированных территориях. – Ред.) почти остановилась из-за мобилизации", — описывают ситуацию в отрасли российские СМИ. — В "ДНР" на шахте им. Кирова "Макеевугля" из 700 человек остались работать три десятка (сейчас шахта переведена в режим водоотлива), а в "ЛНР" на одной из шахт из штатных 300 человек трудятся трое. В целом по "ДНР" призвали каждого второго горняка, в "ЛНР", как сообщало руководство "республики" в декабре 2022 года, ушли воевать 58% шахтёров". Эту информацию подтвердил "Телеграфу" Павел Лисянский: "Да, действительно, были предприятия, где забирали рабочих на войну "под ноль", например, шахта Партизанская в городе Антраците. Там мобилизовали 90% работников".

Путин добивает Донбасс руками шахтеров

Всех этих мобилизованных донецких и луганских горняков россияне послали уничтожать заводы и шахты их родного региона в Мариуполе, Бахмуте, Авдеевке, Угледаре, Селидово, Покровске.

"Уже полтора месяца персонал не опускается в шахту Краснолиманская, которая находится недалеко от прифронтового Мирнограда", — рассказал бывший генеральный директор некогда одного из лучших угледобывающих предприятий Украины, а ныне основатель и руководитель консалтинговой компании "Карбон" Алексей Козлов. "Шахта обесточена в результате боевых действий и затапливается грунтовыми водами. Она погибает", — с грустью добавляет он.

По данным председателя Независимого профсоюза горняков Украины, народного депутата Михаила Волынца, всего с февраля 2022 года российские войска уничтожили 14 шахт в Донецкой и 8 в Луганской областях из 28, остававшихся на территории, подконтрольной Украине. В том числе разрушены очень перспективные шахты им. Сургая и Краснолиманская, добывавшие уголь двойного назначения марки ГЖО, который использовался для коксования.

"В ходе боевых действий были также разрушены или захвачены практически все мощности по обогащению угля", — добавил Волынец. По его словам, на территории, подконтрольной Украине, осталось только 4 обогатительные фабрики.

Русские пришли – вода ушла

В большинстве населенных пунктов оккупированной части Донецкой области, в том числе Донецке, как минимум два дня в неделю в квартирах нет воды. Дефицит воды в Донбассе существовал всегда. Например, до 2014 года в жилых домах 40 городов и поселков Донецкой области вода подавалась по графику. Как рассказал бывший замглавы Донецкой области, экс-мэр Харцызска, а ныне вице-президент Украинского союза промышленников и предпринимателей Сергей Третьяков, руководство УССР, а затем независимой Украины долгие годы пыталось исправить ситуацию, прокладывая от Днепра и Северского Донца водные артерии к Донецкому Кряжу. С началом широкомасштабного вторжения надежда решить проблему водоснабжения в городах Донбасса исчезла навсегда. Россияне разрушили всю систему каналов Северский Донец — Донбасс и Южно-Донбасский водовод, снабжавших водой центральные районы Донецкой области и Мариуполь.

Пытаясь спасти ситуацию, оккупанты построили трубопровод длиной свыше 200 километров, по которому качают воду из Дона в Донбасс. Но полностью компенсировать поступление необходимого объема воды этот трубопровод не способен.

"Жители Донецка и ряда других населенных пунктов стали получать воду хотя и чаще (раз в двое, а не трое суток, как до запуска трубопровода), но строго по графику и всего на несколько часов", — признают оккупанты.

Поэтому сейчас в Донецке, бывшем городе-миллионнике, одном из крупнейших областных центров Украины, можно увидеть местных жителей, стоящих в очереди за водой у колодцев.

Если нет работы в городе, люди его покидают

Люди, которые были главным капиталом Донбасса, покидают разрушенный регион. Ситуацию с трудовыми ресурсами в Донецкой области на примере своего родного Харцызска, объяснил Сергей Третьяков, бывший мэром города в конце 1990-х — начале 2000-х.

До 1970-х годов число жителей Харцызска, типичного донбасского города, расположенного в 30 км восточнее Донецка, составляло около 35 тыс. человек. По словам Третьякова, население города начало стремительно увеличиваться за счет приезжих после того, как запустили новые гигантские цехи на Харцызском трубном и канатном заводах. "Я лично ездил в российскую Елабугу вербовать рабочих для завода", — вспоминает он. В 1988 году, на пике промышленного производства, население Харцызска уже достигло 70 тысяч. человек. "В настоящее время работы для такого количества людей в городе нет", — объясняет Сергей Третьяков. ХТЗ, на котором работали 12 тысяч человек, остановлен. На соседнем канатном заводе, где в лучшие годы трудились 11 тысяч человек, ныне не более 1000 сотрудников. Большинство окружающих шахт закрыты. В Харцызске, по самым скромным подсчетам, лишены источника существования 30 тыс. семей. "Если нет работы в городе, люди его покидают", — делает вывод бывший мэр.

Донбасс на пути к депопуляции

По данным, которые приводят аналитики Национального института стратегических исследований (НИСИ), количество населения на подконтрольной Украине территории Донецкой области на конец 2021 года сократилось на 65% по сравнению с 2014 годом. Такие же цифры привел Павел Лисянский, опираясь на внутренние российские документы. В оккупированном Энергодаре — ранее суперуспешном украинском городе атомщиков на берегу Днепра, — с 2023 года по 2024 год население сократилось на 63%. А что тогда говорить про депрессивные и экологически небезопасные города Донбасса. После начала широкомасштабного вторжения многие города и поселки Донбасса просто обезлюдели. "Покровск — пустой, Селидово – пустое, Мирноград – пустой", — подтверждает выводы демографов Алексей Козлов.

Сколько жителей осталось на оккупированных территориях, достоверных данных нет. Однако просочившиеся в публичную плоскость демографические показатели свидетельствуют о стремительной депопуляции региона. Коэффициент естественного прироста/убыли населения (разница между рождаемостью и смертностью) на оккупированной части Донбасса в 2016 году достигал почти минус 10 на 1000 жителей, что является худшим показателем в мире.

И Сергей Третьяков, и Алексей Козлов опасаются, что без функционирующей промышленности донбасские города обречены. "Вероятней всего, после войны люди обратно не вернутся", — предполагает Алексей Козлов. "А куда возвращаться? — задает он риторический вопрос. — Работы нет, жилье разрушено, школы разрушены, больницы разрушены, инфраструктура разрушена, экология ужасна".

В 2014 году почти половина жителей Донецкой области были недовольны состоянием экономики в Украине, завидовали российским зарплатам и пенсиям и желали более тесных связей с Россией. Многие из них надеялись, что с приходом России экономика их региона стабилизируется, а промышленность расцветет. В реальности Путин вынудил их своими руками уничтожить основу своего благополучия – шахты, заводы и инфраструктуру. Процесс увядания "всесоюзной кочегарки" начался давно, но российская агрессия ускорила ее гибель. Увы, это лишний раз демонстрирует, что "русский мир" не несет никакого благополучия, а лишь смерть, разруху и экономическое безнадежье.