Торговали и дружили: как Сталин помог Гитлеру захватить пол-Европы

"Медовый месяц" двух тиранов завершился горячей фазой мирового конфликта

Известная во всем мире дата 22 июня 1941 года – это не только начало советско-германской войны, но и завершение широкого сотрудничества двух тоталитарных держав, которые на то время захватили две трети территории Европы. Официальное начало Второй мировой войны, нападение 1 сентября 1939 года нацистской Германии на Польшу, предвещало окончательный переход к горячей фазе мирового конфликта, который уже бурлил на самом деле с сентября 1931 года – оккупации китайской провинции Маньчжурия войсками императорской Японии.

"Завоевание Франции и бомбардировки Британии происходили благодаря советским ресурсам"

Украинский историк Сергей Горобец в совместной монографии "Війна і міф. Невідома Друга світова" писал: "Советский Союз с сентября 1939 года по июнь 1941 года оставался союзником Третьего Рейха, поставляя ему необходимые для ведения агрессии в Европе сырье, материалы и информацию. По сути это означало, что завоевание Франции и бомбардировки Британии происходили также и благодаря советским ресурсам. Немецкие бомбардировщики долетели до Лондона на советском горючем".

Конечно, во всех советских книгах, особенно в многотомных "Историях" так называемой Великой Отечественной или Второй мировой войны постоянно отмечалось: СССР пытался избежать втягивания страны в войну, которую начала нацистская Германия нападением на Польшу 1 сентября 1939 года.

Подписание 23 августа 1939 года Пакта Молотова — Риббентропа между СССР и Германией (и, конечно, Секретного протокола к нему, подлинность которого доказана давно, несмотря на попытки кремлевских "историков" называть данный документ фальшивкой) изменило расклад сил не только на континенте, но и в мире. Императорская Япония, которая была как минимум ситуативным союзником нацистской Германии и фашистской Италии (Антикоминтерновский пакт – "Ось Берлин – Рим – Токио"), к тому времени уже понемногу захватывала необозримые просторы Китая; одновременно питая надежды на будущие завоевания в Восточной и Южной Азии. Однако неожиданное подписание в Москве Пакта вызвало в Токио беспокойство, тем более что продолжались бои на реке Халхин-Гол между японскими и советскими войсками. Будущее Антикоминтерновского пакта оказалось под вопросом…

Что же мешало Москве и Берлину выстроить союзнические отношения раньше? Может быть, разногласия на идеологическом поле и ярко выраженная антифашистская и антинацистская риторика Кремля до весны 1939 года, когда уже капитулировали последние защитники Испанской республики?

Гитлер пришел к власти в январе 1933 года и за год подавил буквально всю реальную и даже возможную в будущем оппозицию вместе с попутчиками. Достаточно влиятельная при Веймарской республике компартия, которую долго поддерживал "ручной" сталинский Коминтерн, была уничтожена в течение нескольких недель. Большинство ее симпатиков и избирателей в условиях грандиозных успехов гитлеровского правительства в экономике и социальной политике изменили взгляды и очень скоро стали приверженцами нацистской идеологии. Не потому ли, что якобы несовместимые идеологии опирались на тоталитарную практику и имели немало общих черт (эта тема стоит отдельной статьи).

Практически одновременно с событиями в Германии во второй половине 1930-х годов в СССР продолжился с новой силой сталинский террор, получивший название Большой террор 1937—1938 годов. Который полностью выкосил остатки даже полуоппозиционных настроений. Постепенно Страна Советов превратилась в огромный лагерь за колючей проволокой.

Украинский историк Анатолий Русначенко писал: "Построить хорошие отношения двум государствам мешало то, что на самом деле уже к концу 1930-х гг. это были две крупнейшие военные державы, которые соревновались за (как минимум) европейское господство: СССР – под лозунгом пролетарской революции, коммунизма, а Германия — во имя расовой теории, названной национал-социализмом. Нацизм и большевизм, однако, только внешне имели противоположные идеологические основы. На самом же деле, они были проявлением крайнего тоталитаризма в Европе (и в Азии), а потому их объединяли общие черты даже во внешних проявлениях деятельности соответствующих политических партий и лиц. Имперские (отчасти – мессианские) стороны большевизма и нацизма стали заметны уже в конце 1930-х годов. Именно тогда преступления против собственных граждан, Голодомор, который можно квалифицировать как геноцид, уже произошли в СССР и продолжились и дальше, а в Германии как раз начались".

Неожиданная смена политики СССР: Германия больше не агрессор

Гражданская война в Испании была последней битвой ультралевых и ультраправых идеологий и скорее оказалась хорошим полигоном для испытаний военной техники – немецкой, итальянской и советской. Недавно еще бескомпромиссные враги оказались не просто за столом переговоров, но и занялись разделкой "европейского пирога", оставив два последних бастиона стран "западных демократий" (Великобританию и Францию), можно сказать, несколько вульгарно, "не при делах".

Какова была реакция левых партий и их симпатиков в Европе и Америке, да и в самом Советском Союзе на такой кульбит? Это было нечто вроде ценностной и мировоззренческой катастрофы. Многие представители левой общественности в мире восприняли подписание Пакта между Москвой и Берлином как предательство и коммунистических идеалов, и демократии вообще. Многие западные интеллектуалы, которые в 1930-е годы закрывали глаза на преступления сталинизма, и среди них на Голодомор 1932—1933 годов в Украине, будто проснулись и жестко критиковали этот союзнический договор. А советский писатель и поэт Константин Симонов писал уже после войны: "Это событие психологически… тряхнуло меня так же, как и моих сверстников… Что-то перевернулось и в окружающем мире, и в нас самих. Вроде бы мы стали кем-то не тем, чем были; вроде бы нам нужно было продолжать жить с другим самоощущением после этого пакта".

В день подписания Пакта на импровизированном ужине Сталин в присутствии Риббентропа провозгласил первый тост: "Я знаю, как сильно германская нация любит своего вождя, и поэтому мне хочется выпить за его здоровье".

Посол нацистской Германии в Москве Вернер фон Шуленбург в телеграмме МИДу от 6 сентября 1939 года писал: "Неожиданная смена политики советского правительства после нескольких лет пропаганды, направленной именно против немецких агрессоров, пока ещё не очень хорошо понимается населением. Особое сомнение вызывают заявления официальных агитаторов, что Германия больше не является агрессором. Советское правительство делает всё возможное, чтобы изменить отношение населения к Германии. Прессу как подменили. Не только прекратились все выпады против Германии, но и освещаемые теперь события внешней политики основаны в подавляющем большинстве на немецких сообщениях, а антигерманская литература изымается из книжной торговли и т. п."

Шел шестой день войны в Польше. Кремль еще выжидал, подтягивая войска к западной границе…

Итак, после того, как нацисты уже оккупировали большую часть Польши, 17 сентября 1939 года начался "Освободительный поход" РККА в Западной Украине и Западной Беларуси под лозунгами помощи братским народам, страдающим от польского господства. Так, положение национальных меньшинств в унитарной Второй Речи Посполитой было далеко не безоблачным, но в межвоенные времена большевики не обращали внимания на притеснения украинцев на национальной и тем более религиозной почве. Этот поход был реализацией пунктов Секретного протокола к Пакту Молотова — Риббентропа, и земли, оккупированные согласно ему — Восточная Галичина, Волынь, западнобелорусские земли — стали настоящим приобретением большевистской империи. Именно имперскими приобретениями.

Когда нацисты и большевики совместными усилиями разгромили польскую армию и встретились, состоялись братания типа тех, которые были известны во времена Первой мировой войны.

А затем 22 сентября 1939 года прошел общий парад в Бресте у стен крепости, которую с 22 июня 1941 года будут самоотверженно защищать солдаты и младшие офицеры РККА (старшие офицеры и генералы просто бросили гарнизон на произвол судьбы).

Миллион тонн советской нефти и почти три тонны платины для гитлеровской Германии

Думал ли Сталин в сентябре 1939 года о соборности украинских земель? Конечно, нет. Почти сразу же начались репрессии и депортации поляков, а затем представителей других национальностей – украинцев, белорусов, евреев… Литва получила Виленскую (Вильнюсскую) область. Но летом следующего, 1940 года, большевики оккупировали вместе с "подарком" Литву, а также Латвию и Эстонию (нацисты рекомендовали государствам Балтии не сопротивляться коммунистам). Финляндия отклонила ультиматум Кремля и во время "Зимней войны" 1939—1940 годов проявила характер и смогла отстоять независимость ценой потери почти 10% своей территории; Красная армия только погибшими потеряла в 6,5 раза больше солдат и офицеров.

А тем временем на землях, которые достались большевикам до начала германо-советской войны (также летом 1940 года были аннексированы Северная Буковина и Бессарабия, принадлежавшие Румынскому королевству), начался страшный террор, коснувшийся в первую очередь чиновников, военных и полицейских, национальной интеллигенции, членов разных политических партий (даже местных коммунистов). Параллельно с почти бескровным захватом и аннексией огромных территорий на востоке Европы Советским Союзом нацисты начали свой блицкриг уже в той части континента, которая оказалась в сфере их влияния согласно Секретному протоколу. Оставляя на общих уже восточных границах с СССР минимальные военные контингенты, нацисты буквально за год оккупировали Данию, Норвегию, большую часть Франции (маршал Филипп Петен создал коллаборационистское правительство в Виши), Югославию и Грецию; вместе с итальянцами немцы начали боевые действия в Северной Африке против англичан…

Британский историк Норман Дэйвис в книге "История, Европа" писал: "Кроме экономических взаимоотношений, правительства двух государств сотрудничали на ниве пропаганды, и даже обменивались опытом карательные органы. "Полный объем сотрудничества между СС и НКВД в те времена никогда не был определен точно, так как нацистских документов не хватает, а советские архивы закрыты до сих пор (книга вышла из печати в 1996 году; сейчас ситуация в РФ еще более усложнилась для честных архивистов. – С.М.). Но ничего, советский офицер-связист высокого ранга был прикреплен к штаб-квартире СС в Кракове вплоть до 1941 года. Нацистская и советская делегации устраивали совместные конференции, обе стороны обменивались заключенными, советская и нацистская пропаганда работали в унисон, и на полную мощность. С 24 августа советская пресса отказалась от своей предыдущей политики и цитировала Völkischer Beobachter ("Народный наблюдатель") как надежный источник информации. Газета "Правда" заявляла, что немецко-советская дружба теперь утвердилась навеки".

Итак, началась "дружба" двух стервятников на многих направлениях. Еще 19 августа 1939 года в Берлине был подписан торговый договор между СССР и Германией, который продлевался в 1940 и 1941 годах. Только сырья нацисты за этот период получили огромное количество: 0,9 млн тонн нефти, 500 тысяч тонн железной руды, 300 тысяч тонн чугунного лома, 200 тысяч тонн фосфатов, 100 тысяч тонн хромовой руды, 2,4 тонны платины, 18 тысяч тонн зерна, 18 тысяч тонн резины, 100 тысяч тонн сои… Сырая нефть загружалась в специально выделенные немецкие вагоны-цистерны. Нацисты испытывали немалые проблемы с нефтью и по многим жизненно необходимым позициям в промышленности из-за попытки Великобритании наладить экономическую блокаду. Которую Берлин и Москва благополучно обходили. До последних минут перед вторжением германских войск в СССР через границу проходили эшелоны с сырьем для Германии. Налаживалось и военное сотрудничество Германии и СССР, свернутое в 1933 году (эта тема также стоит отдельной статьи).

"Хорошо, что русские цари навоевали нам столько земли. Свою задачу как министр иностранных дел я видел в том, чтобы как можно больше расширить границы нашей Родины. И, кажется, мы со Сталиным неплохо справились с этой задачей", — так советский российский писатель Феликс Чуев в документальной повести "Сто сорок бесед с Молотовым" процитировал слова одного из подписантов преступного Пакта. Это была правда, неприкрытая никакими эвфемизмами, продемонстрировавшая сущность и природу любой российской власти.