"За границей появилась еще одна украинская экономика": почему все меньше украинцев хотят возвращаться и что с этим делать

90% "беженцев" уехали из безопасных регионов Украины

В начале большого вторжения многие украинцы уезжали за границу в неизвестность. Позже появлялись мысли: "Пересидим, а потом вернемся". Но прошло три года – и многие уже не уверены, хотят ли вообще вернуться. Более того, процесс выезда украинцев за границу не прекратился и поныне.

Семь миллионов – именно столько наших сограждан в статусе беженцев сейчас пытаются обустроить новую жизнь в разных уголках мира.

Как Украина справится с эмиграцией населения, когда оплата труда в соседних странах в разы выше? Какие страны не захотят отпускать украинских мигрантов? Станет ли мир сигналом для возвращения или наоборот вызовет новую волну эмиграции?

Об этом и многом другом "Телеграф" спросил у доктора экономических наук, специалиста по миграционной политике и финансовым программам для мигрантов и диаспоры Андрея Гайдуцкого.

"Желание уехать — не то же самое, что фактический отъезд"

— Начнем с того, что чем дольше живут украинцы за границей, тем сложнее их вернуть. Многие уже "зацепились", они нашли работу, жилье, их дети учатся в местных школах. Есть ощущение, что мы немного опоздали с их возвращением. По вашему мнению, так ли это, или же говорить, что Украина потеряла этих людей навсегда — еще рано?

— В дипломатии есть такое выражение: "Никогда не говори никогда". Потому я уверен, что связь с каждым украинцем у нас сохраняется. Мы можем приглашать их вернуться, разрабатывать программы для их возвращения. И наступит момент, когда каждому из них будет интересно снова приехать в Украину. Конечно, сейчас период, когда люди возвращаются, но не остаются.

К сожалению, большинство снова уезжает за границу, и на это есть четыре фундаментальные причины: обучение, работа, формирование сбережений и финансовых накоплений, а также новые связи и контакты.

Как только человек достигает одной или всех этих целей, у него значительно возрастает желание возвратиться на родину. Это явление называется миграционным циклом человека, обычно длится около 15 лет.

Чем быстрее человек достигает своих целей за границей, тем быстрее он будет готов вернуться.

— Если говорить о цифрах, то сколько из 7 миллионов украинских беженцев, которые сейчас находятся за границей, действительно могут вернуться?

— У этих людей разные цели. Если речь идет о школьниках, то в зависимости от их возраста они выехали на обучение на срок от трех до десяти лет. Получение опыта работы за границей может длиться от двух до пятнадцати лет, и на это будут влиять цели формирования финансовых сбережений, желание открыть бизнес на родине и т.д.

В общем, я считаю, что после завершения военного положения в Украину вернется примерно два миллиона человек. Это будут преимущественно украинцы постарше, которым сложно интегрироваться за границей, а также часть молодежи. В то же время, определенная часть граждан покинет Украину.

Недавнее исследование показало, что около 21% населения хотели бы уехать за границу. Но подобная статистика характерна и для других стран Европы и мира — многие хотят попробовать жить за пределами своего государства. В Италии, например, 17% населения хотели бы уехать за границу. Поэтому к этому следует относиться спокойно.

Желание уехать и фактический отъезд – это разные вещи. Поэтому я считаю, что после отмены военного положения баланс населения и рабочей силы сохранится на текущем уровне: часть людей вернется, часть уедет.

— Каким должен быть "идеальный пакет предложений" для уехавшего украинца? Это безопасность, выгодное жилье, бизнес-программы?

— Давайте расскажу вам о зарубежном опыте, как это работает в странах, где власть десятилетиями занимается своими гражданами, выезжающими за границу. Это такие страны как Филиппины, Индия, Пакистан, Шри-Ланка, Индонезия.

В этих странах высока рождаемость и значительный избыток рабочей силы. Люди часто уезжают на заработки за границу. Но, как и в Украине, в этих странах периодически случаются кризисы, что еще больше ускоряет трудовую эмиграцию.

В Украине это война. На Филиппинах – частые землетрясения и цунами из-за расположения страны на островах. В Индии и Пакистане стихийные катаклизмы, связанные с наводнениями, смещением рек и т.д.

Поэтому там каждый год миллионы людей вынуждены перемещаться во избежание безработицы.

Что делает государство, видя, что эти люди месяцами не могут найти работу на родине? Она предлагает им экосистему подготовки к работе за границей и содействие легальному трудоустройству за границей. Такая экосистема включает, во-первых, курсы по повышению квалификации по той специальности, с которой человек планирует работать за границей. Во-вторых, базовые курсы по основам языка страны, куда человек планирует уехать. В-третьих, ориентационный курс по особенностям культуры страны, куда человек уезжает и основаниям защиты прав мигрантов в этой стране. В-четвертых, курс по финансовой грамотности и формированию сбережений на родине (ведь главная цель поезда — это заработок денег).

Параллельно правительства этих стран контролируют, чтобы миграция была легальной, чтобы уезжающий мигрант был защищен. То есть обеспечивают заключение официального контракта с работодателем за границей, страхование работника и наличие банковского счета на родине.

Как только человек начинает работать за границей, с ним поддерживают связь и поощряют переводить сбережения на родину. Ее мотивируют вкладывать деньги не под матрац в чужой стране, а направлять их на банковские счета, страховые программы, пенсионные накопления в родной стране.

Это я рассказал вам идеальную программу поддержки мигрантов.

Разница в доходах между Украиной и странами, куда едут украинцы, слишком велика. Например: между Украиной и Польшей – в 3 раза, между Украиной и Германией – в 7 раз, с Великобританией – в 8 раз, а из США – примерно в 10 раз.

Удержать людей невозможно, ведь даже повышение зарплат хотя бы до половины этого уровня приведет к закрытию большинства бизнесов в Украине. Поэтому необходимо вводить стратегии разумной трудовой миграции, как это делают другие страны.

"Более 90% беженцев — из Западной и Центральной Украины"

— Знаете, вот один из плюсов Украины, который я бы хотела выделить, это то, что за последние годы мы реально достигли много внедрения цифровых технологий. Многое можно сделать онлайн. И это выглядит гораздо проще, чем в европейских странах, с чем, собственно, столкнулись наши граждане, когда уехали. По вашему мнению, можем ли мы использовать эти достижения как конкурентное преимущество в борьбе за возвращение украинцев и, возможно, поощрять молодежь оставаться в Украине?

— Однозначно, мы должны это делать. Сегодня гораздо легче, чем 10-20 лет назад, доносить информацию до разных слоев населения за границей благодаря таргетированной рекламе. Это позволяет эффективно информировать украинцев о преимуществах, которые могла бы предложить Украина: возможности трудоустройства, выгодные условия хранения средств, страховые программы, возможности отдыха и т.д.

Однако ключевое преимущество цифровых технологий – это существенное удешевление стоимости перевода денег. Ведь миграция – это о деньгах.

92% всех мигрантов в мире – это действующие или будущие трудовые мигранты и их ключевые цели связаны с зарабатыванием денег. Социальные мигранты, то есть беженцы, которые и за рубежом продолжают не работать, составляют всего 7-8%.

Если мы говорим об украинцах за границей, то классических беженцев среди них почти нет. Если посмотреть на структуру украинских мигрантов в Польше к концу 2023 года, более 80% из них — это люди не с прифронтовых территорий, а из Западной и Центральной Украины. Они уехали из безопасных регионов, а главными мотивами их миграции является обучение, работа, накопление сбережений, формирование контактов и связей.

Поэтому важно говорить о миграции именно в экономическом аспекте. Как только миграция начинает рассматриваться как финансовый процесс, к ней появляется интерес со стороны банков, страховых компаний, ипотечных учреждений, строительных компаний, пенсионных фондов. Им сразу становится интересно приобщиться к огромному финансовому ресурсу, который украинцы формируют за границей.

Еще в 2021 году мы подсчитали, что украинцы за границей заработали более 140 миллиардов долларов. В 2025 году, благодаря значительно большему числу украинцев за границей, эти доходы превысили 200 миллиардов долларов США. Фактически, украинцы за границей уже зарабатывают больше, чем оставшиеся в Украине граждане. Это значит, что вне страны фактически сформировалась еще одна украинская экономика.

Как недавно отметил председатель правления Райффайзен Банка Александр Писарук, в Украине стабильная банковская система, но маленькая. И за счет украинцев и бизнеса в Украине она не станет больше, ведь финансовые ресурсы все равно продолжат вытекать из страны, так как мы живем в глобальной экономике. В нынешних реалиях единственный рыночный способ наполнить банковскую систему деньгами — это привлечение финансовых ресурсов живущих и работающих за рубежом украинцев.

Поэтому, когда мы видим, какие финансовые ресурсы находятся по внешнему периметру Украины, тогда кто должен заниматься возвращением украинских мигрантов? Миннацедности? Нет. Этим должны, в первую очередь, заниматься Национальный банк и Минэкономики. Ведь, повторюсь, миграция — это деньги. Что должны делать Национальный банк, Минэкономики и Правительство в целом? Они должны помогать украинским банкам и всему финансовому сектору налаживать связь с трудовыми мигрантами, стимулируя переводить средства в Украину. Это в свою очередь увеличит ликвидность банковской системы, позволит снизить процентные ставки по кредитам и в целом улучшит экономическую стабильность страны.

Миграция — это не только выезд людей, но и возможности для экономического роста благодаря главному результату миграции — значительным денежным доходам.

"Война — только триггер для миграции, пока зарплаты не сравняются"

— Что касается экономической миграции. Вы как-то говорили, что война для украинцев – это только триггер. И действительно, до тех пор пока будет оставаться разница в оплате труда между Украиной и соседними государствами, украинцы будут выезжать. Но возможна ли вообще экономическая модель, которая позволит платить людям европейские зарплаты в стране, прошедшей войну?

— Если европейские зарплаты — на одной чаше весов, тогда европейские условия ведения бизнеса на другой.

Однако мы знаем, что Украина сегодня занимает очень низкие позиции в ключевых рейтингах свободы бизнеса. В некоторых из них она находится ниже сотого места, а иногда даже ниже 120-го или 150-го. В то же время, по уровню заработных плат Украина примерно на 80-м месте. То есть зарплаты в Украине уже выше, чем наша позиция в разных рейтингах свободы и ведения бизнеса.

Когда бизнес анализирует эту ситуацию, он понимает: платить больше он не может, поскольку конкурентоспособность продукции и услуг начнет падать. Ведь во многих секторах экономики заработная плата составляет более 50% себестоимости товаров или услуг.

Есть сферы, где украинские зарплаты уже на уровне европейских или даже превышают их. К примеру, в ИТ-индустрии украинские специалисты получают больше, чем в Польше, или по крайней мере на том же уровне.

Но верховенство права, быстрота реагирования судебной системы, условия ведения бизнеса, система прозрачности налогообложения — все это, к сожалению, не на уровне Польши, а тем более Германии. По крайней мере, это видно из рейтинга экономической свободы за 2023 и 2024 годы.

Поэтому пока эти вопросы не будут решены, говорить о необходимости платить европейские зарплаты — это нонсенс. Это просто заставит бизнес переходить через границу, открывать компании в Польше и организовывать работу так, чтобы украинцы каждый день или каждый месяц ездили на работу за границу.

К сожалению, в 2024 году Украина установила антирекорд в Европе по темпам роста зарплат. За прошлый год они поднялись почти на 22%, в то время как инфляция составила всего около 12%.

Итак, первоочередная задача – создать благоприятные условия для бизнеса. Тогда уровень зарплат будет расти естественным путем без риска для экономики.

— По вашему мнению, сколько лет понадобится Украине, чтобы достичь хотя бы 70% средней зарплаты в соседних странах ЕС? Какие факторы могут ускорить или замедлить этот процесс?

— К сожалению, это займет много лет. Бенчмарк Национального банка по инфляции, то есть тот уровень, к которому он должен стремиться, составляет 5%. Соответственно наши зарплаты должны расти ориентировочно на 7-8% в год.

Но разница в оплате труда между Украиной и Польшей, как я уже говорил, составляет примерно трехкратный разрыв. Поэтому, как скоро мы сможем его сократить?

Если мы оперативно приступим к экономическим реформам, направленным на поддержку бизнеса и упрощение условий его ведения, то бизнес это оценит и автоматически начнет повышать заработные платы.

"Европа не готова отпускать украинцев"

— Кстати, многие страны ЕС не особенно заинтересованы в том, чтобы способствовать возвращению украинцев. Они видят свою выгоду для экономики. Потому что украинцы очень трудолюбивы и талантливы. Это так или иначе рабочие руки. Как в этих условиях должна позиционировать себя Украина?

— Украина должна позиционировать себя с экономической точки зрения. Условно говоря, украинцы, выезжающие за границу на высокооплачиваемую работу, — это своеобразная "командировка". Задача государства стимулировать их направлять часть заработанных средств обратно в Украину.

Также важно, чтобы эти люди думали об открытии бизнеса в Украине, об инвестировании в недвижимость, а их желание вернуться домой становилось как можно сильнее.

Именно такова должна быть стратегия по отношению к украинцам за рубежом.

Что касается Украины, то, как мы видим на примере Филиппин или Индии, власти страны должны следить за тем, чтобы ее граждане работали за границей легально, были застрахованы и получали достойную оплату труда, то есть ту, о которой было договорено между сторонами трудового контракта.

Кроме того, украинец за границей всегда должен иметь возможность найти работу в Украине, оставаясь в нашем правовом поле. Ведь только сам украинец знает, когда достигнет своей цели за границей и готов вернуться домой.

— Но и в то же время Европейский Союз, видимо, понимает, что стабильная и процветающая Украина, стремящаяся стать частью ЕС, важна для самой Европы. Как вы считаете, может ли это стать для них мощным аргументом, чтобы пересмотреть свою политику по трудовой миграции и в какой-то момент начать активно содействовать возвращению украинцев после войны?

— В Европейском Союзе нет единой миграционной политики. В отличие, например, от общей аграрной политики, где решение принимается на уровне ЕС и автоматически применяется во всех странах-членах.

В вопросе миграции каждая страна самостоятельно принимает решение. Мы видим это на примере Польши, принявшей миллионы украинцев, и Венгрии, где официально зарегистрировано только 50 тысяч украинских беженцев. То есть отношение к украинцам в разных странах Европы существенно отличается.

Кроме того, ЕС испытывает серьезный демографический кризис, как и Украина. Есть две основные проблемы: уровень смертности превышает уровень рождаемости и отток населения. Европейцы также эмигрируют — в другие страны ЕС, Азию, США, Великобританию (которая уже не является членом ЕС).

Как результат, в ЕС, как и в Украине, возникло явление labour shortage – дефицит рабочей силы.

С экономической точки зрения, нет предпосылок для того, чтобы Европа начала активно поощрять украинцев к возвращению. Исключением могут стать те украинцы, которые не желают интегрироваться, работать, учить язык и тому подобное. Мы уже видели примеры, когда тысячам людей предлагалось от 1 до 3 тысяч евро за возвращение на родину.

Но таковая практика существует издавна. ЕС уже использовал ее в отношении мигрантов из Балтийских стран, а также в отношении сирийцев. Это вполне нормальное явление: если человек не хочет интегрироваться, он может вернуться домой, освободив место для других.

Чего я боюсь и к чему может привести ситуация в ЕС в целом? Из-за дефицита рабочей силы и старения населения Евросоюз рано или поздно примет единую миграционную политику. Это означает, что в каждой стране будет установлена квота на принятие иностранных мигрантов из регионов с избыточным населением — Африки и Азии.

В таком случае Украину могут обязать принимать мигрантов, чтобы распределить нагрузку не только на Италию и Испанию, но и на Польшу и Украину.

Если вспомнить события 2010-2016 годов, когда после "Арабской весны" и войны в Сирии сотни тысяч беженцев направлялись в Европу, Польша и Венгрия отказались активно участвовать в их распределении. Тогда больше мигрантов приняли страны Скандинавии, а Польша заявила, что сосредоточится на приеме украинцев.

Но сейчас ситуация изменилась – потенциал эмиграции украинцев в Польшу почти иссяк.

Поэтому нам нужно быть готовыми к возможным изменениям в самой миграционной политике ЕС.

"Возвращение украинцев должно быть не на Банковую, а в конкретные города и села"

— Создание Министерства национального единства вызвало множество дискуссий. Какие три конкретных шага должно сделать Министерство, чтобы можно было говорить о его успешности?

— Украина должна перенять лучший мировой опыт сотрудничества с мигрантами, наработанными другими странами. В первую очередь – Филиппины. Это несомненный лидер в этой сфере.

Правительства многих стран мира отправляются туда за опытом. Если вы хотите научиться профессионально снимать кино, вы едете в Голливуд. Так же, если вы хотите построить эффективную миграционную политику, вы должны изучить опыт Филиппин. Эта страна уже более 40 лет взаимодействует с филиппинскими мигрантами с целью их легального трудоустройства за границей и возвращения на родину. Они знают, как правильно это делать.

Первая задача – обеспечение легального статуса украинских мигрантов за рубежом.

Второе — сотрудничество с местными властями Украины (общины, ОТГ) по разработке программ возвращения украинцев. Ведь украинцы должны вернуться не на Банковую, и не на Грушевского, а в города и села, из которых они уехали или в другие населенные пункты.

Сколько таких приложений нужно? Может быть, сотни или тысяча. Ведь ситуация в разных регионах отличается. Закарпатье – это одна географическая, климатическая, культурная и экономическая реальность, а Днепропетровщина – совсем другая.

Невозможно централизованно внедрить одинаковые программы для всех областей. Если это сделать на уровне Миннацедности, местные власти просто "умоют руки" и скажут: "Этим занимается министерство, а мы здесь ни при чем".

Кроме того, благодаря децентрализации местные общины получили значительные финансовые ресурсы. До войны центральные власти неоднократно обращали внимание на то, что местные органы власти держат десятки миллиардов гривен в банках и казначействе, вместо того чтобы инвестировать их в развитие общин.

Поэтому развитием и финансированием программ должны заниматься местные власти. Министерство же не располагает значительными средствами, да и не может иметь, ведь сейчас приоритет — финансирование армии и обороны.

Поэтому роль министерства — создание конкурентной среды между местными органами власти, мотивируя их активно работать над программами возвращения, а также организация процессов и координация всех заинтересованных участников, чтобы они эффективно сотрудничали.

Третье – активная работа над финансовыми программами для мигрантов.

Как я уже говорил, миграция – это о деньгах. Поэтому министерство должно сотрудничать с Национальным банком и Минэкономики, чтобы поощрять экономических контрагентов, то есть бизнес, банки, страховые компании, строительные компании, других участников рынка капитала, разрабатывать специальные предложения для мигрантов.

Ведь мигранты – это огромный финансовый ресурс. Но они разные, поэтому к ним также должен быть разный подход, который еще предстоит найти местным властям.

Если говорить об украинцах в Польше или Чехии, большинство из них занято в сфере физического труда — это преимущественно "синие воротнички". Но если мы говорим о более чем 100 тысячах украинцев в Швейцарии — это большое количество состоятельных людей, в том числе предприниматели и владельцы бизнеса. С этой группой важно выстраивать тесные экономические связи. Другая большая группа состоятельных украинцев – в ОАЭ, Сингапуре, Индонезии. Для каждой из этих групп нужны свои подходы.