Режим Лукашенко может пасть быстро. Это самое слабое звено путинской машины, - советник Тихановской

В январе 2025 года в Беларуси пройдут президентские выборы – поддерживаемый Россией диктатор Александр Лукашенко уже объявил о своих планах баллотироваться на следующий срок. В президентском кресле он сидит уже 30 лет и, похоже, не стремится что-либо менять.

О терроре, который Лукашенко устраивает против белорусов, перспективе падения режима диктатора и влиянии этого на Кремль в интервью "Телеграфу" рассказал Франак Вячорка, главный советник лидера демократических сил Беларуси Светланы Тихановской.

Эти "выборы" — не переломный момент

— Лукашенко заявил, что "выборы в Беларуси пройдут чисто и аккуратно". Следует ли понимать, что их сценарий и результат уже заранее прописаны?

— Это будет больше похоже на военную операцию, чем на настоящие выборы. У Лукашенко травма после 2020 года, когда он почти потерял власть, допустив альтернативу голосованию.

*В августе 2020 года ЦИК Беларуси заявил о победе на выборах Александра Лукашенко. Его главная оппонентка Светлана Тихановская, как сообщалось, набрала более 10% голосов избирателей, заняв второе место. Результаты голосования были сфальсифицированы Лукашенко. После этого в стране начались массовые акции протеста.

Сейчас не будет ни других кандидатов, ни наблюдателей, ни даже какой-либо имитации избирательного процесса и подсчета голосов. Ему нужно сделать это быстро, тихо, зимой, когда минус 30 градусов на улице, и люди лишний раз не выходят. Потому что он опасается протестов.

И чтобы потом сказать: "Перевернем страницу и притворимся, что не было 2020 года, не было Тихановской, и будем вести дела привычным образом".

В первую очередь эти выборы делаются для самого Лукашенко и для его психологического состояния. Не для белорусов, не даже для Запада.

Для самого Лукашенко, чтобы вернуть какое-то чувство, что он все еще президент, потому что даже его окружение уже в это не верит. Воспринимает его буквально как марионетку Путина.

— Я читала, что он даже запретил какие-либо оппозиционные партии. Как режим борется с каким-либо проявлением другого мнения?

— Все партии за последние два года ликвидировали, все лидеры политических партий либо в заключении, либо в эмиграции или изгнании. Все, кто когда-нибудь жил за границей, не могут баллотироваться. Ни Тихановская, ни Латушко (бывший министр культуры РБ, заместитель руководителя Объединенного переходного кабинета Беларуси. — Ред.), никто в принципе.

Даже если вы пять лет назад год имели какой-либо вид на жительство за границей — все, уже не можете быть президентом. Мы еще шутим, что сейчас будет закон, что президентом может быть человек только с опытом работы президента.

— Да, и только с 30-летним опытом.

— Да. Спойлеров (кандидатов на выборах, у которых нет шансов победить. — Ред.), которых он назначил, мы уже знаем. Это люди из ближайшего фан-клуба Лукашенко. Там какой-то коммунист, какой-то ветеран, пресс-секретарь милиции, и все они выступают под лозунгом "Мы идем поддержать Лукашенко".

Поэтому мы призываем не признавать ни Лукашенко, ни его выборы, ни его власть. В 2020 году белорусы сказали, что они за демократию, за свободу, за европейский путь развития. Светлана Тихановская представляет Беларусь до новых настоящих выборов.

Для нас ничего не меняется, и для наших партнеров, мы надеемся, тоже.

— Собственно, какова стратегия демократических сил Беларуси на эти выборы? Как вы работаете и с Западом, и с белорусами, чтобы донести свою позицию?

— Важно показать, что это фарс. Не дать Лукашенко пролистать страницу.

Максимально зафиксировать не только нарушения, происходящие в рамках избирательного процесса, но и весь террор. Мы видим перед выборами массовую зачистку. За последние несколько дней задержали до ста человек в разных частях Беларуси. Их задерживают за комментарии, белорусский язык.

Тот, кто когда-то работал в негосударственных организациях даже 10—15 лет назад, сразу становится врагом народа, как и вся его семья. Сейчас такая ситуация, что даже детей людей, никогда в жизни сидевших в тюрьмах, не берут в школьные театры, не позволяют выступать, сниматься в рекламе. Это просто как в советское сталинское время.

Поэтому наша первоочередная задача показывать это. Второе – добиться непризнания этих выборов и Лукашенко от международного сообщества.

В день выборов мы призываем людей просто бойкотировать их. Но поскольку граждан загоняют принудительно на участки, призываем голосовать против всех с целью показать протест.

Но я не думаю, что эти выборы что-то изменят. Это не наш переломный момент. Скорее, такой момент будет связан с победой Украины, которая для нас гораздо важнее.

Но еще одна наша задача — мобилизовать сторонников, показать белорусам альтернативу. Европейскую, мирную, демократическую.

Лукашенко гонит и зажимает нашу страну в Россию, а мы показываем, какой может быть альтернатива. И нужно работать с номенклатурой, где люди тоже не поддерживают Лукашенко так, как ему бы хотелось.

"Россия дешево контролирует Беларусь руками Лукашенко"

— О влиянии России. Можно ли ожидать, что после выборов усилится давление и требования Путина к Лукашенко?

— Я просто не знаю, что может быть больше, потому что любая оккупация или российская формальная власть приведет к бунту, протестам, нестабильности, а ни Путин, ни Лукашенко не имеют сил, чтобы открывать новый фронт. Для Путина и для Лукашенко статус-кво супервыгоден.

Лукашенко дает военную продукцию, помогает обходить санкции, предоставляет воздушное пространство для "шахедов", когда нужно – для танков. Максимум, который Лукашенко может сделать без риска для себя и Путина, уже есть. Миграционный кризис, чтобы Польша вместо поддержки Украины тратила деньги на защиту границы, уже делается.

Россия дешево контролирует Беларусь руками Лукашенко и это рассматривает как военные расходы. И это гораздо дешевле настоящих военных расходов, которые она несет в Украине.

— Симбиоз двух диктаторов продолжит существовать в таком же виде.

— Да.

— Были некоторые сообщения, в том числе в российских медиа, что Лукашенко вроде бы имел какие-то контакты с представителями Запада. Вам что-то известно об этом и о чем могли быть эти контакты?

— Я думаю, что это бред. Лукашенко очень часто выдает желаемое за действительное, с ним никто не общается на высоком уровне, потому что не воспринимает. Но, может, ему приснилось, или приехали какие-нибудь лоббисты. Существует много лоббистских кампаний, в том числе финансируемых Россией, задача которых – отмывать имидж диктаторов, потом ехать на Запад и говорить: "Ну, не все так однозначно". И, возможно, какую-нибудь такую встречу ему организовали, но никто из наших партнеров таких встреч не проводил с ним.

С помощью западных стран у нас есть коммуникация по освобождению политических заключенных. Но мы видим, что Лукашенко боится, не освобождает даже умирающих в тюрьмах.

При этом Лукашенко хотел бы быть за столом переговоров по Украине. Он об этом очень часто говорит.

Лукашенко – это самое слабое звено путинской военной машины. Это многие не понимают на Западе. Что, если падет Лукашенко, это будет ударом по Путину. И это может спровоцировать и протесты и бунты, в том числе в России. Это будет иметь большое влияние.

Присутствие на переговорах – это для него и субъектность, и возможность повлиять на ситуацию и выжить. Вне зависимости от того, как будет развиваться ситуация.

— Продиктованное страхом навязчивое мнение, что он обязательно должен сидеть за каким-то столом переговоров.

— Идея фикс – быть важным человеком. Он действительно верит, что он пуп земли, что все вокруг него крутится.

И это такая шизофрения, которая в течение 30 лет только усиливалась. Он действительно верит, что все смотрят на него, боятся, завидуют, потому что он так крут.

Это человек советской эры. Он цивилизационно не адаптировался к новой реальности и управляет теми же методами, только с помощью появившихся технологий. И присутствие, какой статус для него имеют большой вес.

Как в 2014 году, когда начались Минские переговоры. Лукашенко был так счастлив, что к нему приезжали Олланд и Меркель, он до сих пор вспоминает это с восторгом. А сейчас у него такого нет. Это его мучает. Плюс он уже стар. Я думаю, что его падение будет очень быстрым, неожиданным.

И здесь самое важное — нам нужно быть подготовленными. Иметь свои институты, свои отношения с Украиной и Западом, чтобы перенять власть и не дать России сыграть свой сценарий.

— Что должен делать Запад в такой ситуации? Часто говорят, что мир должен быть готов к распаду России и продумывать сценарий, как это может выглядеть. А как Запад должен подготовиться к тому, что режим Лукашенко может пасть?

— Мы разработали такой план на случай чрезвычайной ситуации. Что делают белорусы, что делает Запад, что делает номенклатура. Очень важно гарантировать, что, во-первых, диктатура не повторится, и российский реванш не состоится.

Но белорусское общество не принимает Россию. Ей не удалось построить свою пятую колонну. На самом деле Лукашенко и есть российская пятая колонна в стране. Поэтому Западу очень важно держать Беларусь на повестке дня.

Во-вторых, когда мы говорим о мире в Украине, важно говорить, что российское военное присутствие должно быть элиминировано не только в Украине, но также в Беларуси. Иначе это всегда будет угрозой для Украины и всей Европы.

Третье – важно поддерживать демократическую альтернативу. Ведь те институты Тихановской, которые нам удалось построить за эти годы, — это институциональная альтернатива, субъект, который может претендовать на власть и обладающий легитимностью, правом и авторитетом.

Западу предстоит принимать нестандартные решения, чтобы поддержать Беларусь в критический момент. И обеспечить транзит, реформы. Мы сейчас видим на примере Украины, насколько помощь Запада важна.

И так же потребуется поддержка в критические для Беларуси моменты, чтобы вытянуть наше государство из российских зубов и лап.

— Вы вспомнили, что конец Лукашенко может быть внезапным и быстрым. А что может стать катализатором этого? Его возраст или неприятие окружением?

— Мы делали такое планирование, есть сотни возможных сценариев.

Просто ситуация волатильна, и власть нестабильна. Это как вертикаль власти, склеенная скотчем после 2020 года, которая как-то держится, но очень чувствительна к любым политическим изменениям.

Например, бунт Пригожина (мятеж в России, организованный предводителем ЧВК "Вагнер" Евгением Пригожиным летом 2023 года. — Ред.). В Беларуси мы почувствовали это просто как 2020 год. Сразу были контакты, вопросы: "Что нам делать, когда идем на президентский дворец?" Общество очень быстро просыпается, как только видит окно возможностей.

Я думаю, что могут быть либо внутренние перемены, либо номенклатурный переворот. Может быть экономический кризис, потому что экономика тоже нестабильна, зависит исключительно от России. Вся власть Лукашенко держится на российских субсидиях.

И, наконец, победа Украины или договоренности по Украине. Это точно будет ударом. И первым падет не Путин, а Лукашенко.

Сейчас ситуация подобна распаду Советского Союза, который не завершился. И сейчас мы видим вторую фазу этого распада. Я думаю, что Беларусь будет первым подобным шагом в очередной фазе этого распада.

Я думаю, что и ошибки Лукашенко тоже могут произойти, потому что он, как видим, неадекватно воспринимает ситуацию и не имеет внутренней поддержки. Здоровье — это уже менее предсказуемо. Но такие диктаторы тоже умирают, хотя и имеют хорошую медицину.

Сейчас он выглядит очень плохо. Видим, что и мысли свои формулирует не очень связно. Поэтому на случай физической смерти тоже нужно иметь план действий.

— Мне попадалась информация, что у него диабет. Но это было на уровне сообщений Telegram-каналов.

— В диктатурах никто вам не скажет, что диктатор болеет. Они же "святые". Как бы плохо Лукашенко ни выглядел, свою работу сделает пропаганда либо с фотошопом, либо с объяснениями, почему он выглядел так.

Правды мы не знаем, но видим, что становится меньше его публичных появлений. Он меньше работает. Видим, что уже нет энергии.

Месть политзаключенным

— И еще есть вопрос относительно судьбы политзаключенных и задержаний. Вы сказали, что сейчас их происходит даже больше, чем раньше. То есть, о каком количестве людей в тюрьмах можно говорить и как вы работаете над их освобождением?

— В 2020 году сажали на сроки от двух до пяти лет. И сейчас уже многие вышли.

Но после 2021 года начали сажать на 10, 15, 20 лет. У нас стабильно цифра 1400 политических заключенных, но это только тех, о ком мы знаем, и о ком семья позволила опубликовать информацию. Думаю, что дополнительно около двух тысяч, а может и больше, тех, о ком мы не знаем.

Потому чтолюди, которые выходят, рассказывают, что там полтюрьмы — политические заключенные, но не признаны такими, потому что семья боится. Когда ты политзаключенный, условия содержания гораздо хуже, людей пытают. Вчера узнали об очередной смерти политзаключенного.

В прошлом году скончался один из самых известных белорусских художников Олесь Пушкин, тоже политический заключенный. И это драматично.

Мы знаем, что Мария Колесникова, которая была одним из символов протестов 2020 года, сейчас весит около 40 килограммов, серьезные проблемы по здоровью и может просто не пережить ноябрь. Но Лукашенко все равно ее не упускает. Столь эта месть в нем живет.

Сергей Тихановский уже 600 дней в режиме инкоммуникадо. Светлана не знает, где он, жив ли. Никакой информации. Ни писем, ни коммуникации, ни адвокатов. Потому что все защищавшие заключенных адвокаты сами стали заключенными.

Это как сталинский террор. Мы раньше об этом читали в книгах, а сейчас это стало нашей реальностью. Мне кажется, что в Беларуси репрессии даже хуже, чем в России. И по количеству, и по масштабности, и по жестокости.

Поэтому мы часто думаем, что не стоит сейчас людей на публичный протест звать, потому что это ведет к большему числу заключенных, которым нужна помощь. Помощь сейчас тоже сложно передать в Беларусь. Мы продумываем безопасные способы сопротивления.