"Скандал вокруг тендера нанес больше вреда, чем ракетный удар", — интервью с главой "Охматдета" Александром Уриным

Российская ракета повредила оборудование на 338 миллионов гривен

Ракетный удар РФ по НДСЛ "Охматдет" (Национальной детской специализированной больнице Минздрава Украины. — Ред.) в Киеве уничтожил целый корпус медучреждения, были погибшие и раненые. Люди со всей Украины и мира жертвовали средства на восстановление "Охматдета", однако с использованием пожертвований возник ряд "но".

16 августа экс-гендиректор больницы Владимир Жовнир заявил, что благотворительный фонд "Охматдет — здоровое детство", непосредственно получавший пожертвования на восстановление больницы, "не планирует" перечислять эти средства на официальные счета медучреждения. В БФ, созданном в 2022 году и возглавляемом директором Евгением Вембером, объяснили, что ныне им неизвестен правовой механизм для перевода. 17 августа Жовнира отстранили до завершения проверок относительно восстановления больницы. А, например, "Укрнафта" отозвала свой донат из БФ и передала его больнице напрямую.

Какой ущерб понесло медучреждение, на какой стадии решения проблемы с фондом и собранными пожертвованиями, какие ближайшие сроки восстановления, врио гендиректора "Охматдета", врач Александр Урин рассказал журналистке "Телеграфа" Виктории Кушнир.

Спланированная террористическая атака

— Это был понедельник, 10:42, самая большая концентрация посетителей и пациентов, поступающих на плановые обследования и операции. К моменту удара в больнице находилось не менее 1200 человек: более 620 детей, столько же персонала, не считая родителей больных детей. Это была заранее спланированная террористическая акция с целью вызвать как можно больше жертв.

В результате прямого попадания крылатой ракеты Х-101 8 июля 2024 года пострадали 300 человек — получили ранения от вторичного действия взрывных элементов, погибли 2 человека: врач Светлана Лукьянчик и дедушка, приехавший забрать свою внучку после операции.

У большинства сотрудников есть родственники среди россиян, но после террористического акта никаких слов сострадания или просто попыток связаться от них не было.

Оценка ущерба

— Полностью разрушен корпус токсикологии "Охматдета", в больнице, где ежегодно лечат более 20 тысяч детей. Пострадали 24 отделения: 10 хирургических, пять онкологических, два соматических, интенсивная терапия, две реанимации, операционные блоки, отделение радиологии и лучевой терапии, часть онкогематологической лаборатории (единственной в Украине), также уничтожена трансформаторная подстанция.

Корпуса № 3 (центр токсикологии. — Ред.) и № 9 (административный. — Ред.) являются историческими памятниками местного значения, и мы получили распоряжение об их полной реставрации, сейчас готовимся к консервации зданий в целях сохранения для дальнейшей реставрации. Мы должны охранять эти достопримечательности, но у нас нет другого выхода, кроме как законсервировать их на зиму и потом восстанавливать.

В уничтоженном здании находился реанимационный зал моего отделения интенсивной и эфферентной терапии острых интоксикаций. Я проработал здесь 14 лет (Александр Урин до назначения на должность возглавлял отделение интенсивной и эфферентной терапии острых интоксикаций "Охматдета". — Ред.). К счастью, во время тревоги детей вывели из реанимационного зала, и там не было персонала. Там никто из наших пациентов не погиб и не пострадал.

За две недели мы полностью возобновили работу после атаки, но первого пациента приняли еще 10 июля. Остальных 140 пациентов медучреждения эвакуировали в другие лечебные учреждения, и с первого дня наши специалисты оказывали помощь в тех учреждениях или продолжили лечить, выезжая туда. Остается не функционирующим отделение хронических интоксикаций. Оно занималось хронической почечной недостаточностью и программным диализом у детей. Надо понимать, как мы будем его восстанавливать, с этим нам помогают архитектурные компании-консультанты. Благодаря нашим немецким партнерам ведется очень кропотливая работа, и это отделение будет восстановлено на базе нашей поликлиники, но в амбулаторном режиме, как это принято в мире.

Больница почти полностью восстановила мощности, которые были до удара. Каждый день принимаем новых пациентов — сейчас от 25 до 45 плановых операций проводятся ежедневно, проводятся и ургентные.

Эвакуация пациентов

— Чтобы эвакуировать маленьких пациентов из "Охматдета", присоединились коллеги, нагнали частные и государственные скорые помощи. Особо следует отметить жителей Киева, которые хотели помочь. Больница имеет ограниченные площади и столько людей физически не могла вместить, как и все, что нам приносили для спасения. Это дает такую надежду на нашу нацию, что я не могу даже этого выразить.

Сотрудников, которые получили ранения и, несмотря на это, спасали детей, отметила не только администрация больницы, но и государство. Были люди, получившие государственные награды, грамоты, звание заслуженных медицинских работников, заслуженных врачей Украины. Важно, чтобы все проявившие себя во время этой трагедии были отмечены. Эта работа продолжается до сих пор, мы продолжаем подавать запросы.

Сказать, что мы получили какой-то безумный отток специалистов, я не могу, как и то, что у нас нашествие людей, которые хотят присоединиться. Вообще, уменьшилось население и количество специалистов, и это проблема не только "Охматдета", но и всех лечебных учреждений Украины.

После атаки сотрудники стремятся, чтобы учреждение быстрее отстроилось, хотят зайти в новые помещения после реконструкции. Из сотрудников больницы создан Совет по реформам и восстановлению. Иногда я даже не могу понять весь масштаб работы, которую они делают как совещательный орган. Они будут давать предложения для будущего перспективного развития больницы, Совет работает над этим 24/7.

Меры безопасности

— Мы и придерживались мер безопасности: не начинали плановый операционный день, если тревога длилась с ночи или начиналась с утра. Это всегда было приоритетом. Разве что ургентная ситуация: когда ребенок поступил и его жизни что-то угрожало, тогда работа начиналась.

Мы работаем с людьми: иногда они говорят, мол, в интернете что-то посмотрели и там говорят, что все хорошо, идти в укрытие не надо, но все наши врачи настаивают, чтобы люди шли в укрытие, потому что, к сожалению, у нас есть живое доказательство, что нашего соседа ничто не останавливает.

В больнице на данный момент завершен только подсчет ущерба по оборудованию – 338 миллионов гривен. Относительно зданий — мы ожидаем выводов от специалистов. В ближайшее время получим технический отчет, смету и экспертизу.

Учитывая те показатели, которые нам предоставят, будем максимально прозрачно, в рамках законодательства начинать тендер. Какая будет финальная сумма, я пока не знаю. Что касается реставрации корпусов, которые являются историческими достопримечательностями, то продолжаются работы по их оценке, потом будем выходить на тендеры. Восстановление займет долгое время, потому что реставрация – это не просто строительство, а сохранение. Что касается 11-го корпуса: сейчас завершается подготовка медицинского задания, которое будет положено в основу того, какие работы нужно проводить с этим зданием.

Что касается медицинского оборудования для диализа, то директор Центра здоровья ребенка в Варшаве передал нам два новейших аппарата и расходные материалы. Еще бизнес подарил нам четыре новых аппарата, с которыми мы начали работать. Собрала и закупила оборудование Грекокатолическая церковь. Немецкая организация GIZ будет восстанавливать разрушенное отделение хронических интоксикаций. У нас будут монтировать солнечные батареи, менять в некоторых зданиях лифты, делать ремонты в реанимациях.

Исключить манипуляции

— Нам нужно объявить тендер на проведение работ или их проектирование, это будет идти по так называемому пути "проектируй и строй". Нужно провести прозрачный четкий тендер на инженера-консультанта, потому что все воспринимают через призму скандала, который был с "Охматдетом", что инженер — это просто какой-то человек, который пришел, и мы ему отдали миллионы. На самом деле это может быть большая группа людей, которые помогают мне и сотрудникам больницы, не являющимся специалистами по строительству, разобраться в видах материалов, видах работ, в характеристиках этих материалов, разобраться со сметой. Для этого нужно проводить тендер и на службу заказчика, которая будет все это контролировать.

Все это требует немалых ресурсов, однако такой подход делает невозможным манипуляции, некачественную работу или ситуацию, когда ничего не будет сделано.

О Викторе Ляшко и отстранении Владимира Жовнира

— Какое искажение информации от руководства больницы имел в виду министр здравоохранения Виктор Ляшко, когда отстранил гендиректора Владимира Жовнира, я не могу комментировать. Ситуация, которая произошла в больнице, для меня пока неясна.

С моим руководителем Владимиром Аполлинарьевичем (Жовниром. — Ред.) мы были знакомы до того, как он пришел сюда. Он врач-анестезиолог, руководил кардиоцентром, и у нас была очень профессиональная совместная работа. Кроме того, у нас были с ним и научные контакты, проводились конференции, где мы постоянно сталкивались. Затем он пришел к нам, и началось наше другое сотрудничество. Человек постоянно находился на работе во время полномасштабного вторжения.

По моему мнению как врача, этот конфликт нанес больше вреда детской больнице, нежели ракетный удар. Это сильно отразилось на нашем имидже, который строился нашими учителями и их учителями по медицине 130 лет.

Решение проблемы с БФ "Охматдет — здоровое детство" зашло в тупик

— Деньги находятся в фонде, он является субъектом, который не подчиняется ни Минздраву, ни "Охматдету", и может решать вопрос расходования средств на больницу самостоятельно. У представителей фонда есть сомнения в целевом использовании. Поэтому и возникли вопросы, как вернуть средства, как их перечислить на счета "Охматдета".

Пока идет следствие, правоохранительные органы постоянно запрашивают у нас стопы документов, которые мы им предоставляем как есть. Я держу под рукой огромные кипы этих бумаг. В ближайшее время они дадут свою характеристику и объяснят, что произошло и как нам двигаться дальше.

В настоящее время ведется большая работа Совета по восстановлению "Охматдета", которая сформирована из многих людей, являвшихся крупнейшими донорами, представителями гильдии архитекторов, строителей и вообще людей, причастных к этой проблеме. Уже было проведено несколько встреч с фондом – последняя была на прошлой неделе. Пока ситуация, мне кажется, зашла в тупик. Консенсус еще не достигнут.

Поиск компромисса и привлечение третьей стороны

— Считаю, что нужно найти компромисс между всеми, кто задействован в этом процессе, и направить эти средства на нужды больницы и пациентов. Потому что за этим скандалом все забыли, что главное — работа больницы и качественная медицинская помощь детям.

Вероятно, было бы целесообразно привлечь, так сказать, какого-то арбитра. Для целевого использования средств они должны быть переведены в какой-то нейтральный фонд, не связанный ни с Минздравом, ни с "Охматдетом". Этот фонд должен пользоваться доверием, иметь хорошую репутацию, с международным именем, с аудитом Большой четверки и прозрачными механизмами формирования закупок.

Это нужно, чтобы сомнений не было ни у фонда, ни у "Охматдета". Чтобы мы все могли проконтролировать и отчитываться об использовании собранных средств. Это лучший путь найти консенсус.

Основная задача, которая стоит перед нами сейчас, — полное восстановление нового диагностического корпуса, в котором сосредоточено больше всего хирургических и онкологических отделений. Поэтому мы все наши силы направили на это.

Также у нас есть вопросы по строительству новой трансформаторной подстанции, потому что мы сейчас используем временные трансформаторы. Что касается наших медицинских корпусов, то здесь не могу назвать точных терминов, потому что очень много вопросов по поводу проектирования и строительства.

Ближайшие шаги, если мы получим все необходимые выводы и экспертизы: мы будем формировать тендерную задачу по всем направлениям — от проектирования строительства и технического надзора. С этой задачей нам помогает большое количество национальных предприятий, экспертов и агентств, которые занимаются восстановлением зданий.

Мы обращаемся ко всем, кто может оказать нам помощь. Затем всю эту документацию проанализирует центральный офис Prozorro, чтобы мы вышли на тендер с качественной документацией, чтобы исключить потенциальные вопросы и сэкономить время на любые обжалования.