Вторая битва за Харьков: катастрофа 1942 года, которой можно было избежать

Итоги первой победы советских войск под Москвой зимой 1941—1942 годов оказались неоднозначными. С одной стороны, гитлеровский план "блицкрига" в начале германо-советской войны провалился, но противник продолжал удерживать обширные территории (практически вся Украина, Беларусь, страны Балтии, значительная часть западных регионов России), на которых проживало до 40% населения СССР, производилось около 70% чугуна, 65% зерновых, около 90% сахара; не все критически важные промышленные предприятия удалось вовремя эвакуировать… На последнем этапе боев во время наступления к западу от Москвы советские войска потерпели несколько ощутимых поражений. В битве под Ржевом и Вязьмой в январе—апреле 1942 года были наголову разгромлены в окружении 29-я, 39-я и 33-я армии и несколько кавалерийских и воздушно-десантных корпусов.

Харьковский котел

Несмотря на эти неудачи, план сталинского руководства на весну-лето 1942 года "заключался в так называемых "частичных операциях", кровавых и малоперспективных наступательных действиях с локальными и ограниченными целями, которые по замыслу должны были обессиливать и обескровливать врага, но дороже стоили Красной армии. Одна из таких операций весной 1942 года, Харьковская, закончилась тяжелыми потерями, создавшими предпосылки для немецкого прорыва на этом фронте в направлении на Сталинград и Кавказ" (Мирослав Попович, "Червоне століття").

Эти так называемые "частичные операции" проводились на многих направлениях фронта. И если в начале наступления советских войск им удавалось достичь немалых результатов (высадка десанта на Керченском полуострове с будущим планом деблокады Севастополя, захват плацдармов к югу от Харькова и операция 2-й ударной армии, которая также пыталась деблокировать окруженный Ленинград), все эти успехи были нивелированы бездарным командованием на всех уровнях — от Ставки Верховного главнокомандования до командующих фронтами и армиями.

В середине мая 1942 года три советские армии были разгромлены на Керченском полуострове, и падение Севастополя стало вопросом времени. 2-я ударная армия во главе с генерал-лейтенантом Андреем Власовым (который попадет в плен и вскоре станет самым известным из генералов-коллаборационистов) оказалась в котле под Мясным Бором, так и не достигнув Ленинграда. Но самое громкое поражение во второй год войны немцы нанесли на южном фланге фронта, который растянулся на более чем три тысячи километров – от Заполярья до Таганрога на Азовском море.

Еще в конце января 1942 года в условиях суровой зимы советским войскам после форсирования Северского Донца удалось захватить важный плацдарм, имевший стратегическое значение; в ходе операции были освобождены города Изюм, Барвенково и Лозовая Харьковской области.

С этого выступа войска могли как атаковать Харьков с юга, так и достичь Запорожья на Днепре с последующим ударом в тыл группировке немцев на Донбассе. Однако весеннее бездорожье затормозило продвижение войск уже в марте.

Итак, три советские армии, одна армейская группа и два танковых корпуса Юго-Западного фронта 12 мая 1942 года начали наступление в направлении Люботина и Краснограда (южнее Харькова), а также от Волчанска на Харьков с северо-востока. 6-я армия Вермахта уже через несколько дней находилась в полуокружении. Однако немецкие войска сделали неожиданный ход – нанесли 17 мая 1942 года удар 1-й танковой армией и 17-й армией с юго-востока на "горловине" (длиной лишь 110 километров) Барвенковско-Лозовского выступа. Навстречу должна была выдвигаться 6-я армия в будущем известного генерала, а затем фельдмаршала Фридриха Паулюса, попавшего в плен во время Сталинградской битвы.

На месте прорывов немцы имели значительное преимущество, в первую очередь в танках и авиации. И уже утром 23 мая кольцо окружения они окончательно замкнули. Начальник Генерального штаба РККА будущий маршал Александр Василевский умолял Иосифа Сталина еще утром 18 мая отдать приказ об отводе войск с выступа, однако получил отказ. В окружении в треугольнике Мерефа — Лозовая — Балаклея оказалась крупная группировка (240 тысяч человек), костяк ударной группы, наступавшей на Харьков с юга. Окруженные советские войска стремительно откатывались на восток, пытаясь вырваться из ловушки, и через два дня уже оказались на незначительной территории в 15 квадратных километров под постоянными ударами вражеской авиации. Перерезанные коммуникации, нехватка боеприпасов и бензина для танков и автомашин, слабая поддержка авиации довершили разгром. Лишь считаные тысячи бойцов сумели вырваться из окружения.

"Десятки тысяч русских, с танками, пушками и транспортными средствами всех типов, подгоняемые комиссарами, в течение двух ночей непрерывно волнами шли на штурм обороны дивизии. В ожесточенной борьбе, применяя все вооружение в максимальном темпе стрельбы, с ближними боями, егерским полкам удалось не допустить катастрофы", — писал немецкий генерал, тогда командующий 1-й горно-пехотной дивизией Вермахта Хуберт Ланц о боях вблизи Северского Донца.

Даже по советским, заниженным, данным, потери во время второй битвы за Харьков были катастрофическими: 277 190 военнослужащих, из них 170 958 убитыми, пропавшими без вести или захваченными в плен и 106 232 раненых. Погибли многие высшие офицеры: заместитель командующего Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Федор Костенко, командующий 6-й армией, генерал-майор Авксентий Городнянский, командующий 57-й армией генерал-лейтенант Кузьма Подлас и еще шесть генерал-майоров. Многострадальный Харьков во время Второй мировой войны пережил четыре (!) битвы – в октябре 1941 года, мае 1942-го, феврале-марте и августе 1943 года…

"Началу немецкого наступления 1942 г. способствовало весеннее контрнаступление русских на Харьков, сыгравшее на руку немцам. Контрнаступление россиян оказалось настолько прямым, что оно не могло не привести к его поражению; причем оно продолжалось так долго, что были потрачены все резервы. В то же время глубокое вклинение русских войск на харьковском направлении дало германскому командованию возможность нанести удар во фланг. Последующее немецкое наступление в конце июня по существу явилось контрнаступлением на противника, сковавшего и невыгодно расположившего свои силы" (Бэзил Лиддел-Гарт, "Энциклопедия военного искусства. Стратегия непрямых действий"). Интересно, что и для западных, и для немецких историков в описании событий долгое время после 1945 года не было разницы между русскими и вообще советскими людьми разных национальностей, принимавших участие во Второй мировой войне.

"Ни шагу назад!"

22 июля 1942 года, находясь под впечатлением катастрофических поражений под Харьковом, на Керченском полуострове и позорной сдачи Севастополя вместе с гарнизоном (высшее командование просто ретировалось, бросив на произвол судьбы личный состав – более 100 тысяч защитников города попали в плен), Сталин решил использовать едва ли не последний аргумент в виде "Приказа № 227". Он получил название "Ни шагу назад!". Красная армия на южном фланге продолжала стремительно, даже панически откатываться на восток (к Сталинграду) и на юг (к Кавказским горам). Остановить немцев и их союзников (румынов, венгров и итальянцев) было почти невозможно. Южный фланг советско-германского фронта практически развалился, однако и нацистам становилось все труднее удерживать инициативу из-за растянутости коммуникаций и нехватки личного состава и вооружений.

Именно из-за катастрофической ситуации за спинами советских воинов появляются эти первые "заградотряды". Сталин приказал "сформировать в пределах армии 3—5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу нестойких дивизий…" Хозяин Кремля считал, что это поможет добиться победы, вопрошая в этом печально известном приказе: "Чего нам не хватает? – Не хватает порядка и дисциплины в ротах, полках, дивизиях, в авиаэскадрильях. В этом сейчас наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину… Паникеры и трусы должны уничтожаться на месте". Пулеметный огонь по частям, которые не выдерживали атак врага, плюс постоянное выискивание "предателей" на сборных пунктах после выхода из окружения и поражения подразделений с помощью "особистов" стали обычным делом.

Фронт был растянут, увеличился на южном фланге, и это была основная ошибка германского командования. Желание во что бы то ни стало достичь нефти Каспия и будущий удар по Ближнему Востоку имело ярко выраженные антибританские цели. Поставки в рамках ленд-лиза также сыграли важную роль. Ленд-лиз, представленный еще 11 марта 1941 года как "Закон о содействии обороне Соединенных Штатов" (сначала он был направлен на помощь Великобритании в войне с нацистской Германией), уже в конце следующего года кардинально изменил ситуацию и на Восточном фронте Второй мировой войны.

Советский Союз по ленд-лизу только от США (были еще поставки меньшего объема из Великобритании и Канады) получил: 7056 танков, 11400 самолетов, 427284 автомашины, 8071 трактор, 1977 локомотивов, 35170 мотоциклов, 1 750 000 тонн продовольствия… Значение этой материально-технической и гуманитарной помощи постоянно приуменьшалось в послевоенной советской литературе, и особенно во времена господства в Кремле путинской клики. Но это уже другая, очень интересная история, достойная отдельной статьи…