Героям здесь не место? Украинский Арлингтон под натиском Гатного - Юрий Гудыменко

Ситуация с Национальным военным мемориальным кладбищем сейчас плохая. Местные жители протестуют против строительства и блокируют технику.

Я с огромным уважением отношусь к праву на протест. Плюс я отлично понимаю отсутствие нормальной коммуникации в прошлом году, когда принималось решение. Но мне кажется, что это уж слишком.

Чтобы понять ситуацию, сначала немного хронологии.

Саму идею того, что Украине нужен собственный Арлингтон, начали относительно серьезно говорить еще лет двенадцать назад. Собственно, большую часть времени велись только разговоры в разных форматах.

Активизация идеи началась с 2014 года по понятным причинам. В стране в принципе отсутствуют сакральные места для захоронений, кроме киевских Байкового кладбища и Аскольдовой могилы (очень маленькой по площади), и Лычаковского кладбища с Марсовым полем во Львове. Ну и Тарасова гора в Каневе, но там уже занято Тарасом Григорьевичем.

Тема перешла в плоскость конкретики только с началом полномасштабки. Сначала бросились искать место в столице, хотя с самого начала было ясно, что это обреченная история. Для сравнения: площадь Арлингтонского кладбища под Вашингтоном – более 250 гектар. Найти такую территорию в Киеве невозможно. Но все бегали, суетились, нашли Лысую гору, выделили землю, поняли, что не подходит, стали искать дальше, обсуждали ВДНХ (ага, идеальный план — погребение в месте с названием "Выставка достижений народного хозяйства"), обсуждали Спивоче поле (еще лучше), потом еще идеи, одна гениальнее другой…

В результате осенью 2022 года было создано госучреждение "Национальное военное мемориальное кладбище" и начали искать места вне Киева, в ближних пригородах. Понятно, что почти первым решением было строить у уже существующего мемориала — рядом с Быковнянскими могилами, где соединены заповедник и мемориальный комплекс погибших от советских репрессий. Логика говорила, что все сходится: и всеобщая атмосфера, и местность.

В мае 2023 года Верховная Рада приняла закон №9240 о расположении Национального военного мемориального кладбища в Быковне. Этот закон не подписан президентом и никогда не будет подписан. Потому что уже в это время стало понятно, что в Быковне можно легко расшевелить захоронения жертв репрессий во время строительства, а это работа археологов, раскопки, много времени и фактическая блокировка строительства. В лучших традициях менеджмента тогдашней министра ветеранов Лапутиной все уже все фактически знали, но семьям погибших продолжали рассказывать, что все окей и работа над кладбищем идет по плану.

Тем временем торопливо искали новое место для кладбища взамен Быковни. И нашли земли НУБиП (аграрный университет) неподалеку от Гатного, на другом краю от Киева. В какой-то момент министерство ветеранов поставило семьи погибших перед фактом: в Быковне не будет кладбища, а оно будет в Гатном. А это, на минуточку, значило, что нужно переделать все экспертизы, сделать все исследования, землеотвод (точнее, передачу собственности на участок), исследовать почву и так далее. То есть, это еще много времени. Какой можно было бы сэкономить, если бы тогдашняя министерша чуть меньше тормозила.

На момент вступления в должность Александра Порхуна была принята новая версия закона, затем постановление Кабмина и начались подготовительные работы. Но злые были уже абсолютно все. Семьи погибших — потому, что им месяц за месяцем обещали похоронить их героев и все откладывали. Ветераны – потому, что уровень коммуникации и менеджмента министерства ветеранов ярко продемонстрировал всю глубину глубин. Правительство — потому, что все происходило из-за ж**у, депутаты Верховной Рады — потому, что они выглядели как кретины, голосуя подряд за два почти одинаковых закона, которые размещали кладбище в совершенно разных местах, УИНП — потому, что они предупреждали, местные — потому, что их не предупредили, и так далее.

И тут возникла новая неувязка. Местные жители начали протестовать против строительства как такового. И под "протестовать" я не имею в виду только мирные акции, потому что были и блокировка техники, и не очень мирное давление на строителей.

Все аргументы жителей Гатного сводятся в целом к простой фразе: НЕ ЗДЕСЬ. Тела мёртвых отравят грунтовые воды. Спилят все деревья. Там болото и нельзя хоронить. Там красиво и мы там гуляем. И вообще – мы не против кладбища, но НЕ ЗДЕСЬ.

Слушайте это несерьезно. Читать об "экоциде" из-за захоронения военных в стране, где происходит настоящий геноцид — это вне любых границ. Вы могли бы договариваться с министерством о конкретных участках: здесь делаем, здесь оставляем деревья. Зафиксировать договоренности в письменном виде. Но вы хотите по большому счету, чтобы на землях, которые вам не принадлежат, было так, как вам хочется. Эти земли принадлежали государственному институту и перешли к государственному учреждению. И глобально государство — со всеми присущими ему недостатками и ошибками — решило, что мемориальное военное кладбище будет там. Оно нужно государству – не политикам, а Украине.

Это далеко не идеальный вариант, но в жизни мало идеальных вещей. Названия ваших деревень могут войти в историю гордо, как вошел Арлингтон, или с позором, если часть жителей будет силой препятствовать строительству военного кладбища. Это даже дико звучит.

PS Отвечая на вопрос "А кто ты вообще такой?" Историк по образованию, младший сержант ВСУ в отставке, автор идеи Колокола памяти у здания министерства обороны, который открыли в 2018 году. И да, поверьте, если бы у меня было своих 200 гектаров, я бы отдал их под кладбище. Слишком много улиц, названных в честь товарищей.