Битва под Зборовом: как Богдан Хмельницкий поставил Речь Посполитую на грань катастрофы

В самый разгар Национальной революции украинского народа под предводительством Богдана Хмельницкого, 8 (18 по новому стилю) августа 1649 года был заключен Зборовский мир между Речью Посполитой и ее еще недавно бесправной, но уже восставшей провинцией. В этом договоре впервые за последние три столетия Украина выступила в роли практически равного участника переговоров.

Серия восстаний украинских казаков и селян в конце XVI — первой половине XVII веков закончилась поражениями. Мятежная провинция получила свой шанс на свободу только в конце 1640-х годов.

Налет на хутор Хмельницкого

…Украинцы на своей земле чувствовали себя людьми второго сорта, а значит, ждали первой возможности, чтобы сбросить ярмо польских магнатов, шляхты и всесильных чиновников. Бесправным чувствовал себя любой украинец — будь то православный шляхтич или реестровый казак, который подчинялся начальникам-полякам и приказам из Варшавы, будь то казаки, не вошедшие в реестр и обязанные вместе с крепостными крестьянами работать на панов, также в основном поляков и римокатоликов.

В значительной степени ополяченная украинская шляхта уже с начала XVII века массово отрекалась от веры предков – происходило ее обращение в римокатоличество или реже в грекокатоличество. Православное вероисповедание любого гражданина Польско-Литовского государства (Речи Посполитой) очень часто становилось дополнительной причиной для произвола со стороны чиновников и военных.

"Розквіт "золотих шляхетських вольностей" іще контрастніше підкреслював соціальну прірву між безправ’ям простолюду і необмеженою владою над ним панів ("славне Польське королівство є небом шляхти, пеклом для селян – каже одна з тогочасних епіграм)", — пишет украинский историк Наталья Яковенко в книге "Нарис історії середньовічної та ранньомодерної України".

В 1648 году на территории Речи Посполитой закончилось десятилетие "золотого покоя". Обескровленная Тридцатилетней войной (1618—1648) Европа потеряла всякий интерес к восточным своим окраинам. Польские магнаты и шляхта удерживали короля Владислава IV Ваза от любых попыток вмешаться в первую общеевропейскую войну. На фоне обнищания населения в государствах Старого Света, в той или иной степени пострадавших от бедствий Тридцатилетней войны, в Речи Посполитой наблюдался небывалый экономический рост. Сельское хозяйство государства процветало: порт в Гданьске не успевал обслуживать торговые суда из Европы.

Московское царство было посрамлено в Смоленской войне (1632—1634) с Речью Посполитой и еще зализывало раны. Варшавское правительство не было заинтересовано в ухудшении отношений с могущественной Османской империей и ее вассалом – Крымским ханством.

И вот именно в Украине произошло неприметное вроде бы событие: налет банды польского шляхтича Даниэля Чаплинского на хутор Суботов православного шляхтича, чигиринского сотника Богдана-Зиновия Хмельницкого. Чаплинский нагайками забил до смерти Остапа – младшего сына Хмельницкого, ограбил имение и забрал с собой подругу будущего гетмана Мотрону. А потом и обвенчался с ней.

Добиться правды в суде не удалось, друзьям Богдана пришлось его даже вызволять из тюрьмы. Малозаметной искорки хватило, чтобы разгорелось пламя войны. Хмельницкий в конце 1647 года выезжает в Запорожье, где в феврале следующего года казаки выбирают его гетманом.

В феврале 1648 года он заключает военный союз с крымским ханом Исламом III Гераем. 5—6 мая под Желтыми Водами союзная армия разгромила польские отряды под командованием Стефана Потоцкого. Через 10 дней поляки потерпели еще одно поражение — под Корсунем. Хмельницкий объявляет мобилизацию…

Вероломство крымского хана

Ситуация для Речи Посполитой стала катастрофической. Умирает польский король Владислав IV Ваза, который пользовался в украинской среде значительным авторитетом. Кстати, требования казаков на тот момент были достаточно умеренными — реестр должен составлять 12 тысяч человек.

Главным соперником (и сильным, благодаря незаурядному уму и отваге) Хмельницкого стал левобережный магнат Ярема (Иеремия) Вишневецкий, который владел огромными поместьями и видел в этом восстании угрозу своим интересам. Он с боями, сжигая все на своем пути (обе стороны пролили море крови в ходе войны), прорвался на Волынь.

К тому времени, 13 сентября 1648 года, казацко-селянская армия наносит полякам поражение под Пилявцами. Хмельницкий проходит Волынь и Галичину до Замостья. Казалось, победа уже в руках батьки Хмеля, не зря он заявляет, что "пройдет по Малой и Великой Польше с огнем и мечом". Но все меняет избрание польским королем Яна II Казимира, младшего сводного брата Владислава. Новый монарх обещал казакам и вере православной в Украине существенные уступки, и Хмельницкий идет на замирение, довольствуясь малым.

Однако постепенно он понимает, что победителю не стоит выпрашивать какие-то привилегии. Поляки понемногу оправились от унизительных поражений, и решающая битва уже была не за горами. Вишневецкий с другими магнатами вторгается на Подолье, но огромное украинско-татарское войско (более 100 тысяч человек) окружает 30-тысячную польскую армию возле Збаража, которую возглавлял белзский воевода Адам Фирлей.

Попытки союзников разгромить противника с ходу не удались. Но лишенная провианта польская армия надеялась только на королевскую армию. Новоизбранный король, не дождавшись подкрепления, с отрядами личной гвардии и наемниками направился в Зборов, в 50 км к западу от Збаража.

Хмельницкий и здесь показал себя замечательным стратегом — оставив часть сил под Збаражем, он 5 (15) августа 1649 года окружил и королевские части (20 тысяч человек, из них 12 тысяч — конница), в которых после первых же столкновений началась паника. Воля к сопротивлению у противника иссякла. В этот день поляки потеряли около четырех тысяч человек. Королевский писарь Войцех Мясковский писал: "Уже несколько веков Польша не находилась в такой опасности, как 5 августа".

Но когда судьба поляков была уже решена, за спиной у Хмельницкого крымские татары заключают мир с королем и заставляют украинцев прислать ему послов и договориться о статьях соглашения. Хан пытался избежать полного разгрома Речи Посполитой. Его вероломство еще не раз в ходе войны будет спасать поляков от катастрофы…

Зборовский мир

А в это время Збараж осаждали небольшие силы повстанцев, которые постоянно обстреливали с насыпных валов пушками осажденых. Последние не знали реальной картины и потому даже не пытались вырваться из крепости. К тому же у поляков фактически не было достаточного количества провизии. Казацкой конницей под Збаражем командовал корсунский полковник Нестор Морозенко (Станислав Мрозовецкий), который погиб во время последнего штурма. Именно он стал героем украинской народной песни "Ой Морозе, Морозенку, ти славний козаче, за тобою Морозенку вся Вкраїна плаче".

Зборовский мир был подписан в торжественной обстановке в польском лагере в присутствии Яна II Казимира, великого коронного канцлера Юрия Оссолинского, киевского воеводы Адама Киселя, гетмана Украины Богдана Хмельницкого, его сына Тимоша.

По условиям Зборовского договора Крымского ханства с Речью Посполитой, осажденные в Збараже жолнеры были освобождены за 200 тыс. талеров (среди них было немало раненых и обессилевших от голода после почти месячной осады, и они умерли по дороге домой). Кроме того, вчерашние "союзники" получили королевское разрешение брать ясырь на украинских землях при возвращении домой.

Скрепя сердце, Хмельницкий и казацкая старшина составили декларацию, согласно которой польский король был обязан установить реестр в 40 тысяч человек. Король признал самоуправление Войска Запорожского и Гетманщины как автономного образования в составе Речи Посполитой.

Очень важным условием договора стала амнистия повстанцев и всех шляхтичей, которые участвовали в восстании. Во владениях, которые отводились реестровым казакам (Киевское, Брацлавское и Черниговское воеводства), не могло находиться коронное войско, а должности могла занимать исключительно православная шляхта.

Также были учтены интересы православной церкви, которой вернули все права и владения. Восстанавливалась православная Киевская митрополия, а митрополиту и двум владыкам предоставляли места в сенате; однако решение религиозных вопросов, а также упразднение унии откладывалось до постановления варшавского сейма (этот пункт поляки так и не выполнили – запротестовало католическое духовенство). В Киеве и других городах вышеназванных воеводств запрещалось жить проводникам агрессивной политики костела — иезуитам.

Этот мир тяжким бременем лег на сердце гетмана. Ведь все селяне, не попавшие в реестр, должны были вернуться к своим панам — именно это условие повлекло за собой взрывоопасную ситуацию и неизбежное продолжение восстания в ближайшее время.

Стороны понимали, что это временное перемирие. Магнаты, которым принадлежали владения на Левобережной Украине, обвиняли короля в пренебрежении интересами государства. А Ярема Вишневецкий особенно яростно протестовал против подписания мира. У гетмана были свои проблемы — как записать всех желающих в ограниченный 40 тысячами реестр.

С его молчаливого согласия реестр расширили до 50 тысяч человек, а также был создан дополнительный реестр 20-тысячного резервного корпуса под командованием Тимоша Хмельницкого. Кроме того, от власти пана освобождались многочисленные семьи казаков и их наймиты. Что касается пункта о возвращении в свои владения польской шляхты, то гетман не спешил его выполнять, тем более что польский сейм фактически дезавуировал ряд положений договора и утвердил его с оговорками.

"Несмотря на несоответствие условий Зборовского мира реальному успеху казацкого оружия в кампаниях 1648—1649 годов, Зборов стал важной международно-правовой победой казачества, к которой потом постоянно отсылали и примерялись казацкие дипломаты. После Зборова казаков ожидали новые тяжкие испытания", — отметил профессор истории Гарвардского университета Сергей Плохий в книге "Наливайкова віра: Козацтво та релігія в ранньомодерній Україні".

…Впереди были победы и поражения. Трагедия под Берестечком и триумф под Батогом, Белоцерковский трактат и Переяславская Рада. Но роль победы под Зборовом и Зборовского мира, который дал украинскому народу надежду на лучшее будущее, трудно переоценить.