Минералы, которые хочет Трамп. Где они в Украине, какие и зачем? Ответы на 6 главных вопросов

Одно из самых загадочных природных богатств Украины, которое в последние недели постоянно упоминается в Штатах, — это редкоземельные элементы. Эти частицы добывают из залежей минералов для того, чтобы лечить рак на поздних стадиях, строить реакторы, производить моторы для дронов, конструировать популярные типы лазеров.

А еще Украина имеет литий (не редкоземельный, а редкий). Из него можно делать аккумуляторы для электрокаров Tesla, батарейки и, если еще останутся время и вдохновение, – термоядерные бомбы.

Где в Украине их залежи и сколько стоят наши запасы? Правда ли, что месторождения — в оккупации? Чтобы ответить на эти вопросы, "Телеграф" послушал лекцию известного украинского геолога Евгения Науменко, научного сотрудника Национального научно-природоведческого музея НАН Украины.

1. Действительно ли редкоземельные элементы такие редкие?

Почему вообще они редкоземельные и редкие ли вообще? Понять такое название можно, зная, как именно у ученых выглядел процесс их открытия.

"Со времён алхимии оксиды определённых элементов называли "землями". Потому что оксид выглядит как комочек насыпанной земли. Поскольку этих минералов на тот момент мало находили, то в названии соединили "редкость" и "землю". То есть не потому, что их сейчас на Земле мало, — они не такие уж редкие", — объясняет Науменко.

Геолог подчеркнул, что среднее содержание в земной коре некоторых редкоземельных элементов гораздо больше, чем у более известных нам других элементов (как свинец, вольфрам).

Но есть одна проблема: редкоземельные элементы образуют не так уж много минералов. Эти минералы не столь распространены и довольно специфичны. Что важно – они образуются в тех же минералах, где есть и другие элементы.

"Все эти минералы являются рудами одновременно на редкоземельные элементы и на уран или торий. Если в минерале доминируют редкоземельные элементы иттриевой группы, то они будут тяготеть к примеси урана. Если цериевой группы, то к примеси тория. Может быть и то, и другое, просто чего-то больше", — говорит Науменко.

2. Что у нас есть? И где?

В Украине есть редкоземельные месторождения, но есть проблема: они находятся далеко-далеко на оккупированной территории. Азовское месторождение расположено в Никольском районе Донецкой области, а Петрово-Гнутовское — возле Мариуполя (к северо-востоку).

"Я когда-то даже делал выступление на Мариупольском телевидении, где пытался доказать, что нам нужно эти месторождения разрабатывать. Это важный ресурс. Если мы не будем этого разрабатывать — будет кто-то другой", — вспоминает Науменко.

Основные минералы на Петрово-Гнутовском месторождении — бритолит и бастнезит. На Азовском практически то же, единственное, что там месторождение находится посреди чистого поля. Надо строить всю инфраструктуру, закладывать шахту, где-то это перерабатывать.

"Все остальные редкоземельные месторождения либо содержат элементы в качестве вспомогательных ресурсов и не являются основным компонентом, либо они небольшие", — говорит Науменко.

К примеру, Криворожская и Кировоградская группы урановых месторождений отвечают за уран. Там редкоземельные элементы присутствуют как примесь и при грамотной добыче и обработке такой руды их можно выделить. Вопроc: есть ли у нас такая возможность?

Месторождение Балка Корабельная неподалеку от Первомайска чисто редкоземельное. Но оно маленькое — то есть добывать нет смысла. Аналогичная ситуация с Калиновским, Лозоватским и Южным месторождениями.

Остаются Хащеватское и Азовское россыпное месторождения. Хащеватское — это карьер, где элементы присутствуют в примесном количестве, да еще с непонятным процентом. Азовское россыпное – это приморские пески, в которых накапливаются минералы редкоземельных элементов, выносимых реками Кальчиком и Бердамом. Там тоже проблема с количеством и нет смысла так мало добывать.

3. Что можно сделать из редкоземельных элементов

Скандий. Легкий и именно поэтому может придавать сплавам серьезное улучшение. Используется в аэрокосмической технике и судостроении. Сплав становится легче, и можно снизить расходы на топливо.

Применение:

• атомная техника, где требуется очень высокая температура плавления;
• сверхпрочные титановые сплавы;
• радиомедицина, томография;
• при лечении опухолей на поздних стадиях;
• для рентгеновских зеркал;
• для ртутно-газовых ламп дневного света.

Иттрий. Используется как твердый раствор, похожий на стекло. Такой материал можно использовать, если нужно наблюдать за тем, где очень высокая температура. К примеру, что делается внутри печи, или наблюдать за запуском ракет.

Лантан. В оптике лантан используется для изготовления специфического стекла в объективах, окулярах телескопов. Также элементы применяются в источниках энергии – это соединение используется для материала никель-металлгидридных аккумуляторов. К примеру, лантан используют в аккумуляторах гибридных Toyota Prius.

Церий. Используют, чтобы производить детали сверхзвуковых самолетов, корпуса искусственных спутников.

Неодим. Используется в лазерах для сварки материалов, для медицины и обычных лазерных указках. Также для лазерной дальнометрии в военных целях (видоискатели и указатели целей). Неодимовые магниты используются для динамиков наушников, жестких дисков, для масляных фильтров в авто. А также неодимовые магниты используются в очень маленьких и мощных моторах для дронов. Неодимовые стекла используют для защитных очков подводников для адаптации к дневному свету, для фильтров в оптике. Это также очки стеклодувов, сварщиков.

Европий. Используют в плазменных экранах телевизоров, используют на всех купюрах евро для защиты от подделок.

Тербий. Используют для устройств передачи звука, ультразвука, датчиков магнитного поля.

Эрбий. Из него можно делать волоконные световоды. Они также будут работать как лазер. То есть лазер может быть еще и нитью. Сейчас у нас на фронте волоконные световоды, на них летают дроны. Эрбий может использоваться в усилителях сигнала, и это тоже касается наших дронов.

4. Сколько стоят залежи редкоземельных элементов в Украине?

Общая смета ресурсов (посчитны как ресурс определенных месторождений), по разным оценкам, где-то между 5 триллионами и 14 триллионами гривен (120 млрд долларов и 337 млрд долларов соответственно).

"Стоит учесть терминологический казус: есть запас, а есть ресурс. Разница в том, что запас — это то, что посчитано по содержанию, по количествам, по общей массе. А ресурс — это потенциально сколько может быть. Но не факт. Зависит от того, считаем мы только запасы или ресурсы тоже… Пять триллионов гривен — это запасы, а четырнадцать — это, скорее всего, запасы плюс ресурсы", — рассказывает геолог.

Общая картина находится в открытом доступе, и информацию можно найти. А вот процентное содержание определенных компонентов в рудах определенного месторождения, общее количество элементов – это уже закрытая информация.

"Даже в отношении редкоземельных элементов — эта информация вообще является государственной тайной. И лития — тоже. Это сознательно закрыто, возможно, в наше время это и правильно… В большинстве стран примерно такая же ситуация, как у нас: общую информацию по месторождениям можно знать. А где начинается вопрос "Сколько?", сразу стоп", — рассказал Науменко, добавив, что в случае серьезного проекта и инвестиционных вложений ни один инвестор без понимания цифр не даст ни копейки.

5. Когда в последний раз проводились исследования?

Довольно многое было сделано в советское время, собственно, в последний раз исследования проводились еще при СССР. Приблизительно с 2000-х годов, с периода премьерства Юлии Тимошенко, геологическая разведка начала умирать, говорит геолог. Речь именно о промышленной геологии: разведке полезных ископаемых.

6. Кто еще в мире добывает редкоземельные металлы?

Сейчас примерно 60% редкоземельных элементов (это минимум, а может и 80) добываются в Китае, говорит Науменко. Там, во Внутренней Монголии, есть огромное месторождение редкоземельных частей Баян-Обо.

"Мы по сравнению с ними — вообще ни о чём. Вопрос в том, будет ли нам, может быть, дешевле покупать в Китае определённые компоненты (если считать просто цифры). Но если думать, что мы по определённым компонентам должны быть независимы от определённых государств, то стоит делать своё производство. Да, это может быть дороже. Да, это может вредить экологии в каком-то конкретном локальном месте. Но у любой независимости есть своя цена", — говорит Науменко.

Следует понимать, что делать с редкоземельным сырьем, подчеркивает Науменко. Если есть массовое производство, к примеру, маленьких мощных моторов для производства дронов – у вас есть прямой смысл делать такую добычу.

"А если вы будете добывать для того, чтобы продавать, конкурируя с Китаем, — то он вас может задавить ценой в два счёта. Так стоит ли это делать? Если у вас есть понимание, куда вы дальше будете этот продукт девать, если у вас есть сырьё, высокотехнологичное производство с высокой добавленной стоимостью, то вам стоит добывать", — говорит Науменко.

К США также вопрос, что они будут делать с месторождениями, когда получат контроль.

"Этот вопрос не геологический, а политический. Если Трамп действительно ставленник Путина, то он будет контролировать месторождения, чтобы мы их не разрабатывали. Чтобы их разрабатывал Путин, если месторождения останутся на оккупированных территориях. Если он как бизнесмен хочет подмять под себя, то он должен посчитать, стоит ли это делать с точки зрения банальной бухгалтерии. То есть, конкурировать ли с Китаем и куда это сырье пойдет, что с ним дальше делать", — говорит Науменко.

Если говорить об электроавтомобилях, то там много элементов: и литий, и лантан, кобальт (добывается в Конго). Высокотехнологичное производство, во-первых, требует специфических ресурсов, во-вторых, специфических знаний и умений их воплотить в нечто такое, что будет работать.

Ранее "Телеграф" рассказывал, что Украина и Соединенные Штаты после недель агрессивных переговоров приближаются к подписанию соглашения о недрах. Президент Владимир Зеленский ездил в Вашингтон, где собирался подписывать документ.